Его собственный дискомфорт не имел значения. В этом не было ничего нового — его время с Юри прошло в почти постоянном состоянии возбуждения, и отсутствие выхода для этого возбуждения делало его почти болезненным. Но она того стоила. Он готов страдать так всю оставшуюся жизнь, пока это означает, что он может быть рядом с ней и обеспечивать ее безопасность.
Тарген мог пережить боль в яйцах, он переживал гораздо худшее.
Его член болезненно пульсировал, словно бросая вызов этой идее.
Блядь. Это будет долгая ночь.
ДВЕНАДЦАТЬ
— Как, черт возьми, ты ходишь, если у тебя такие мягкие ноги? — спросил Тарген, перевязывая правую ступню Юри полоской ткани, оторванной от одного из запасных предметов одежды.
— Обычно я просто ношу обувь, но, наверное, забыла ее дома, — сказала Юри, закатив глаза.
Небо было мрачным, затянутым темно-серыми облаками и покинутым солнцем, которое еще не поднялось над горой, что сама по себе была полностью скрыта туманом, более густым, чем Юри когда-либо видела. Воздух был холоднее, чем вчера, его прохлада нарастала из-за усилившегося ветра, и в нем чувствовался намек на тревожную энергию, которая не имела ничего общего с нападением скексов прошлой ночью.
Эти облака предвещали дождь.
Воображению Юри было бы легко разыграться от предположений о том, каким жалким было бы это место под дождем, но она не позволила этому случиться. Несмотря на ее страх как перед известными, так и перед неизвестными опасностями этого мира — скексы пугали ее до чертиков — она была в действительно хорошем настроении.
Юри обратила свое внимание на руки Таргена, особенно на его длинные, толстые пальцы, которые двигались с точностью и уверенностью, которым противоречил их внешний вид. Она поерзала на камне, на котором сидела, но независимо от положения легкая нежность в верхней части бедер не уменьшалась, служа напоминанием о том, что эти пальцы сделали прошлой ночью. Ее лоно пульсировало, а внутри ныло. Даже с тем освобождением, которое он ей подарил, она никоим образом не была удовлетворена. Она хотела, чтобы эти руки снова были на ней, а эти пальцы внутри нее.
Она хотела, чтобы он был внутри нее.
Тарген хмыкнул, и уголок его рта приподнялся в ухмылке, плотно обхватив клыки губами.
— Следующее, что ты мне скажешь, это то, что ты забыла захватить с собой еду.
Она всплеснула руками.
— И выпивку. Я знала, что должна была составить контрольный список перед нашим отъездом.
Он намотал ткань вокруг ее лодыжки, завязав концы и спрятав их.
— В последний раз я доверяю тебе планировать поездку, землянка. Другую ногу.
Юри усмехнулась и убрала ногу с его колена, заменив ее другой. Она пошевелила пальцами ног.
— Мягкая, маленькая и симпатичная, — пробормотал Тарген, растягивая следующую полоску ткани.
Она усмехнулась.
— Ты бы видел их, когда мои ногти были выкрашены в зеленый цвет.
— Черт возьми, землянка, — простонал он, опуская руку к своему паху — к своей очень заметной эрекции — и сжимая. — Ты убиваешь меня.
Юри закусила губу, уставившись на очертания его члена, вспоминая каждую мелочь того, что было скрыто под тканью.
— Я могла бы… помочь тебе с этим.
Его хватка усилилась, отчего напряглись сухожилия на тыльной стороне ладони. После нескольких секунд молчания он, наконец, фыркнул через нос, убрал руку от паха и подложил полоску ткани ей под ногу. Его голос прозвучал напряженно:
— Нам нужно двигаться.
Она знала, что он прав, но это не остановило острую боль разочарования, пронзившую ее грудь.
Тарген провел ногтем по кончикам пальцев ног.
— Я ожидаю, что они будут раскрашены, когда мы вернемся, зоани. Не дразни меня.
Юри усмехнулась, снова пошевелив пальчиками.
— Ох, они будут настолько зелеными, насколько ты захочешь.
Он начал процесс обертывания, перекладывая ткань на себя, когда накрывал ею ее ступню, стараясь, чтобы та плотно прилегала.
— Приятно встретить женщину, которая понимает, что зеленый — бесспорно, лучший цвет во вселенной. Однако есть один оттенок лучше остальных.
Юри провела пальцем по его плечу и вниз по руке.
— Твой, конечно же.
— Уф. Наверное, очень обидно так сильно ошибиться?
Из нее вырвался смех.
— Ну и какой цвет может быть лучше твоего? Я была уверена, что этот самый лучший.
Тарген обернул ткань вокруг пальцев ног и начал заворачивать ее обратно к лодыжке. Он поднял пристальный взгляд, встретившись с ее глазами, и наклонился немного ближе.