— Твой. Цвет твоих глаз.
Щеки Юри вспыхнули.
— Окей, пусть каждый останется при своем мнении.
— Нет, — он опустил взгляд ровно настолько, чтобы завязать полоску ткани и подоткнуть концы, прежде чем снова встретился с ней глазами. — Каждый имеет право на ошибку, землянка. Но сейчас ты точно не права.
Юри фыркнула.
— Продолжай убеждать себя в этом. Будет тяжело, пока ты не примешь величайшую правду из всех.
Он приподнял бровь со шрамом и склонил голову набок.
— И что же это?
— Я всегда права, даже когда ошибаюсь. И я никогда не ошибаюсь, поскольку я всегда права.
Тарген покачал головой и усмехнулся, осторожно снимая ее ногу со своего колена.
— Продолжай в том же духе, и у меня из-за тебя заболит голова, землянка.
— Возможно, я захочу остановиться, — она подняла брови, — если ты признаешь, что я, на самом деле, права.
Возможно, было ребячеством в шутку спорить о том, какой оттенок зеленого лучше, но Юри нужно было это беззаботное развлечение. Скоро они будут пересекать опасные, незнакомые земли, и никто не мог сказать, когда у них снова будет подобный момент — если он у них вообще будет.
— Ты могла бы сказать мне, что эта трава голубая, — сказал Тарген, отворачиваясь и подбирая свой рюкзак, — или что я проклятый волтурианец, и я бы не стал с тобой спорить. Но когда дело доходит до вопросов о твоей красоте, зоани, я прав.
Он забросил ремни через плечи — под кожей перекатывались мышцы. Несмотря на холод, он так и не надел рубашку, а Юри, разумеется, не собиралась спорить, если ему так удобнее. Схватив ее рюкзак, он снова повернулся лицом к ней.
— Теперь тащи сюда свою сексуальную задницу, земляночка.
Ухмыляясь, Юри встала и направилась к нему. Было странно чувствовать, что ее ноги закутаны, но это было значительно лучше, чем камни, палки и опавшие сосновые иголки, постоянно впивающиеся в босые подошвы.
— Она вся твоя, — сказала она, протягивая руку за своей сумкой.
— Ох, я знаю, — Тарген передал ей рюкзак. В момент, когда тот оказался у нее в руках, он шагнул ближе и, сбив ее с ног, заключил в объятия.
У нее вырвался испуганный вздох, за которым последовал смех.
— Какой смысл бинтовать мне ноги, если ты собираешься просто нести меня?
— Я думал, тебе приятно, когда я тебя обнимаю, — заметил он и, широкими уверенными шагами, легко пошел вниз по склону, быстро сокращая расстояние.
Юри наклонилась к нему и поцеловала в уголок рта, наслаждаясь ощущением твердого клыка на своих губах.
— Так и есть.
Из его груди вырвался рокочущий звук — смесь ворчания и стона.
— Думаю, с каждым разом мне это нравится все больше.
Она улыбнулась и обвила одной рукой его шею сзади, другой поправляя сумку у себя на коленях.
— Да, но разве мы не должны беречь твои силы, пока я могу ходить самостоятельно?
— У меня много сил, маленькая земляночка. Снаряжение, которое мне приходилось таскать каждый день в Авангарде, было тяжелее, чем ты.
Она усмехнулась и слегка провела ногтями по тыльной стороне его плеча.
— Мне действительно нравятся мускулистые мужчины.
— Этот мужчина, — прорычал он, его рука сжалась на ее бедре. — Тебе нравится этот мускулистый мужчина.
Юри задумчиво промурлыкала и положила голову ему на плечо.
— Да. Да, нравится.
Тарген зашагал вперед, оставив их маленький лагерь позади.
Небо только еще больше потемнело, и собрались серые тучи, уносимые холодным ветром. При этом унылом освещении пейзаж казался еще более чужим, чем когда-либо. Это казалось местом, застывшим во времени. Ловушкой. Юри отбросила эти мысли в сторону так быстро, как только могла, зная, что они просто приведут ее обратно в ту клетку — а оттуда, несомненно, перейдут к текущей ситуации. Она не хотела убивать доброе расположение духа, которое Тарген помогал ей поддерживать.
Она не хотела сталкиваться с реальностью того, насколько все было безнадежно.
Он неуклонно двигался вниз по склону, пересекая красную траву и огибая большие скальные образования и проходя между ними. Прошло, по ощущениям, около часа — не то чтобы представление Юри о времени имело здесь большое значение — она попросила его опустить ее, чтобы размять ноги. Он сделал это без возражений, отступив назад, как только она обрела равновесие.
Юри надела свой рюкзак и последовала за ним, когда он возобновил ходьбу. Матерчатые бинты на ее ногах сработали на твердом, неумолимом камне, по которому они шли, обеспечивая достаточную амортизацию, чтобы предотвратить боль, и, таким образом, позволяя ей поспевать за устойчивым, но относительно легким шагом Таргена.