Лана неторопливо положила книгу на колени и перевела на Элизабет скорбный взгляд. Она выглядела, как настоящая старуха. Пропали блестящие чёрные волосы, весёлые глаза и гладкая кожа, которой Элизабет когда-то так завидовала. На смену юной красоте Ланы пришли тонкие седые волосы и такое сморщенное и осунувшееся лицо, что Элизабет задумалась, осмеливается ли она взглянуть на себя в зеркало. Конечно, Элизабет не считала, что старость – это плохо, но превратиться из двенадцатилетней в это… Неудивительно, что в Ланиных глазах читалась такая утомлённость.
– Мне эта книга тоже нравится, – сказала Лана голосом таким же состаренным, как её тело.
Норбридж сделал глубокий вдох.
– Я подумал, тебе захочется принять гостью, – сказал он Лане. – А Элизабет уже несколько недель надеялась тебя повидать. Возможно, вы двое…
Но не успел Норбридж договорить, как Элизабет кинулась к кровати и обхватила Лану руками, и они замерли в этом объятии, почти две минуты не произнося ни слова. Когда Элизабет наконец отстранилась, Лана просто посмотрела на неё, но ни одна по-прежнему не сказала ни слова.
– Кто-нибудь хочет флюрчиков? – спросил Норбридж, доставая пакет с конфетами из кармана. Элизабет легко рассмеялась, Лана улыбнулась, и атмосфера в комнате разрядилась.
Элизабет присела на кровать.
– Прости, что всё так вышло.
– Это я должна извиняться, – сказала Лана. – Я столько раз хотела предупредить тебя о том, что происходило, и о том, что затевали мои тётя и родители.
– Ты не могла противостоять своей семье, – возразил Норбридж, констатируя факт. – Мы понимаем. Все понимают. Ситуация была безвыходная, и ты не должна себя винить.
– Они знали о «Зимнем доме» всё, – сказала Лана. – Из тех историй, что годами рассказывали в семье. Потому-то моим родителям и было известно про Ту Самую Книгу и проходы, и потому-то тётя Селена убедила нас помогать ей. Дала кучу обещаний. А Грацелла нас всех пугала. Я чувствовала, что просто не могу сказать нет.
– Прошу, тебе не нужно ничего объяснять, – сказал Норбридж, бездумно перекладывая пакет с конфетами из одной руки в другую. – Всё это очень печальное стечение обстоятельств. И я очень зол на твоих родителей за то, что они сделали, а потом просто сбежали. И всё же твоей вины во всём этом нет.
Лана опустила усталый взгляд на книгу.
– Я знаю, – ответила она почти шёпотом.
– Мы собираемся как-нибудь тебе помочь, – сказала Элизабет, беря Лану за руку. – Не знаю как, но мы обязательно придумаем. – Она повернулась к дедушке. – Правда, Норбридж?
Лана склонила голову и посмотрела на него.
– Что вы можете сделать? Я знаю, что никто… – Она умолкла, поднесла ладони к лицу и уставилась на них так, словно они были ей чужие, а потом уронила их обратно на одеяло. – Я знаю, что никто не сможет ничего сделать.
– Я бы не был так уверен, – ответил Норбридж. – Вы обе лучше других понимаете, что в семье Фоллс и в этом старом отеле таится достаточно магии. – Он поднял согнутую руку, изображая бодибилдера. – И даже в этих старых костях.
Он перевёл взгляд с Ланы на Элизабет – они обе молчали. И тут, с совершенным и непредсказуемым проворством, он подкинул конфеты к потолку, щёлкнул пальцами и каким-то образом – в какой-то миг, когда Элизабет моргнула или, может, была ослеплена вспышкой света – пакетик исчез, уступив место двум шарикам – серебристому и фиолетовому. Они взлетели к потолку, как будто какой-то ребёнок выпустил их летать по комнате. А потом, будто этого было недостаточно, шарики медленно опустились и подплыли прямо к девочкам, но когда Элизабет потянулась к фиолетовому, а Лана – к серебристому, шарики одновременно лопнули с громким треском.
Элизабет удивлённо рассмеялась.
– Ого! – воскликнула она.
Лана вяло улыбнулась, но выглядела она искренне довольной.
– Это было очень круто, – сказала она. А Элизабет снова засмеялась, одновременно и из-за весёлого фокуса Норбриджа, и от осознания, что настоящая Лана – та, которой было двенадцать – всё ещё пряталась внутри этой сидящей на кровати старухи; до этого момента казалось, что она исчезла навсегда. Может, Норбридж и впрямь сумеет придумать что-нибудь и вернуть Лану в прежнее состояние.
– Ты читала ещё что-нибудь хорошее в последнее время? – спросила Лана у Элизабет, и обе принялись болтать, как будто это была ничем не примечательная встреча в совершенно обычный день. Десять минут спустя, несмотря на очевидную усталость Ланы, Элизабет чувствовала, что она по крайней мере ненадолго забыла о своём печальном положении.
– Принесёшь мне каких-нибудь хороших книжек из библиотеки? – спустя некоторое время попросила Лана.