Не следует считать, что работа невыразимцев была связана только с темной магией. В Отдел Тайн попадали вообще все потенциально опасные артефакты. Все — значит все: от первых грубых поделок людей, только еще начинавших во времена сидов познавать магию, до совсем свежих попыток скрестить маггловские механизмы с магией. Одни артефакты, что из числа старых, что из числа современных, могли ощутимо усилить своего пользователя. Другие — заметно обогатить, вплоть до полного обрушения сложившихся социально-экономических отношений. Третьи — оторвать голову не только криворукому пользователю, но и всем его соседям в пределах видимости. Соблазны серьезные и на любой вкус, поэтому каждый работающий невыразимец опутывался целой сетью клятв. Таких, что в случае их нарушения увольняться рекомендовалось сразу же на тот свет, чтобы не затягивать собственные мучения. Но несмотря на это в каждом поколении находился как минимум один "уж-я-то-точно-не-попадусь", на примере которого новичкам доказывали всю пагубность предательства.
В общем, на первый взгляд в бытии невыразимцем были одни только минусы: сложная, опасная работа с жесткой трудовой дисциплиной. Где же здесь комфорт для работника? А он — в правах и полномочиях, являющихся необходимыми для выполнения должностных обязанностей. На этот незаметный простому взгляду нюанс потенциальному сотруднику раскрывали глаза при приглашении на работу. Во-первых, чтобы проводить экспертизу артефактов с настолько широкими разбросами по времени, месту и типу изготовления, объем знаний и умений должен приятно удивлять даже самых зацикленных на "магии ради магии" рейвенкловцев. То есть и доступ к информации был самый что ни на есть безграничный, и коллектив по определению состоял из, мягко говоря, неординарных волшебников. Для обладателей компетенций, требуемый набор которых задавала работа в Отделе Тайн, одно это ценилось больше, чем самая высокая зарплата.
Во-вторых, эта самая зарплата. Необходимость проводить экспертную оценку возможностей применения артефактов оказывалась, при несложном изменении угла зрения, не обязанностью, а легко монетизируемым правом. Много ли нужно артефактов тому же Министерству, где уже давным-давно все серьезные вопросы решены, а все процессы — отлично налажены? А вот у богатых и деятельных проблемы, как и потребность в несколько нетипичных путях их решений, были, есть и будут всегда. "Артефакт, способный решить проблему, есть в запасниках Министерства. Неужели нельзя договориться?" — думает такой волшебник и идет в соответствующий департамент. Где в зависимости от типа возникшей проблемы официально или неофициально (но это заметно дороже, так как доплата за секретность редко бывала маленькой) заказывает нужный артефакт. А дальше только от невыразимцев зависит окончательный вердикт: можно ли применять артефакт, или же "фаза луны и положение Венеры в созвездии Близнецов препятствует течению нужных магических потоков". В последнем случае спорить совершенно бессмысленно — планету по орбите не передвинешь.
Нет, конечно, если подходить формально, Министерство было обязано оказывать волшебникам определенный перечень услуг по строго фиксированным и совершенно смешным ценам. Однако были некоторые нюансы вроде "обязано, и поэтому мы пошлем людей через два часа, будьте дома" и "обязано, но в связи с крайней загруженностью отделов из-за [вписать подходящую причину] ближайшая возможность появится только через десять лет; вставайте в очередь". А кто именно определяет загруженность? Так Отдел Тайн же! В свое время понимание этого очень быстро пришло ко всем заинтересованным лицам, и система приняла нынешний, всех устраивающий вид. Министерство стало получать официальную плату (по сути являвшуюся небольшим посредническим процентом), а основная сумма через цепочку из нескольких звеньев шла главе Отдела Тайн. Со своей стороны невыразимцы с полной отдачей включались в решение чужой проблемы: знаниями, артефактами и… умениями. Ведь для работы с редкими инструментами нужны еще более редкие навыки.