— Кто? Кто это сделал? — совершенно трезвым голосом почти прорычал Хилл. Глаза его обещали смерть.
Граф выдержал театральную паузу и ответил уклончиво.
— Об этом немного позже. И не торопитесь. Если вы думаете, что вам так подгадили констебли и эксперты или ваши враги, то они тут совершенно ни при чем, что бы они сами ни думали и что бы ни говорили.
— Не нужно играть со мной. "Они"! Кто это "они"?
— Давайте поговорим немного о другом… — после паузы совершенно спокойно произнес граф. "Мы назначаем цену, вы платите, — перевел для себя Хилл и задумался, что же хотят получить от него. — Это должно быть что-то невероятное, раз прислали такого переговорщика".
И, казалось, он не ошибся.
— На сегодняшний момент ситуация сложилась таким неудачным образом, что ваша основная линия наследования и титул могут стать выморочными…
— Сразу нет! — вспыхнул барон. — Если вы желаете получить мой титул, то лучше уж пусть он вернется Короне! Я не собираюсь признавать чужака за своего сына!
— Хм… Вы меня не дослушали. Ваш титул нам не нужен. Оставьте его себе, а потом передадите своему сыну…
— Мой сын мертв, — холодным тоном выражая все свое презрение к такой грубой насмешке произнес барон.
— Вы передадите его своему другому сыну.
Голос Хилла и так, казалось, бы холоднее некуда, теперь же и вовсе заледенел.
— Вы не могли не знать, что я не могу иметь детей. Зачем эти дешевые попытки уколоть?
— Нет. Это не наши попытки вас уколоть. Это вы сильно недооцениваете наши возможности.
— Медицина бессильна. Я никогда не был беден, но вылечить это не смогли лучшие врачи. Ни в сороковых, ни сейчас. Чтобы вернуть мне возможность иметь детей, нужно быть волшебником!
— Хм, я думаю, теперь вы готовы узнать правду.
— И кто же они? Кто убил моего сына? Кто собирается лечить меня?
— Удивительно. Вы только что назвали их…
— Я все еще не понимаю вашей игры. И если вы думаете, что поведусь на какой-то обман и приму чужого ублюдка за своего ребенка…
— Конечно же нет! Сами выберете сколько угодно будущих матерей. Хоть в башню их запирайте, хоть в пояс верности заковывайте — что угодно. Мы не собираемся вас обманывать, и после, хм, лечения вы будете в состоянии продолжить род. Главное, чтобы будущая мать была здорова, ведь излечение коснется вас и только вас. Вся ваша работа начнется только после нашей стопроцентной предоплаты.
— Работа, хм… И что же вы хотите взамен?
— Как нам известно, достаточно долгое время в штабе Специальной авиадесантной службы вы служили на должности заместителя начальника отдела кадров. А после работали с резервом…
— Доступа к личным делам служащих САС у меня нет. Они секретны, — тут же отказался Хилл.
— А нам и не нужны те, кто работает на Корону. Нам нужны те, кто пытался, но не прошел. Причем, не все. Далеко не все.
— Ищете кого-то особенного?
— Можно и так сказать. Люди, умеющие и готовые воевать. С особыми способностями. Нам нужна элита…
— Хорошо, — после паузы. — Цена… приемлема. Но я до сих пор не услышал ответов.
— Вот и отлично. А ответы… Что ж. Слушайте… Вы ведь определенно в детстве читали старинные сказки про волшебный народ, добрых волшебников и ужасных колдунов? Тогда вам придется смириться с удивительным фактом, что далеко не все, о чем там рассказывается — выдумки наших предков…
Дальнейшая беседа заняла около трех часов. Меньшая часть этого времени была потрачена Купером на краткую лекцию по тщательно забытой истории мира, большая — на дополнительные вопросы. Впрочем, далеко не на каждый свой вопрос Хилл получал у Купера ответ. На часть граф ответов просто не знал, на некоторые — прямо отвечал, что из соображений безопасности чужаку такого не расскажет. Наконец вопросы у Хилла иссякли, и начался предметный разговор.
— Предположим, — Хилл поставил на столик чашку. За время разговора аристократы успели перекусить, а сейчас "добивали" уже третий кофейник. — Только предположим, что все, что вы мне рассказали — правда, и я в нее даже поверил… — с легкой иронией в голосе, показывая, что к его словам не стоит пока относиться серьезно, произнес барон. — Итак, еще раз. Вы боретесь с ними уже больше ста лет?
— Пытаемся.
— И моего сына именно что убили, а не он погиб в автокатастрофе и уж, тем более, не покончил жизнь самоубийством, сойдя с ума?