Вот здесь и начинается самое интересное! Если бы автор в очередной –тысячный? десятитысячный? -раз попытался ворошить прелое сено древних сюжетов, то «Orbis musculinus» не заслуживал бы даже этой рецензии, не говоря уж о внимании читателей. Если бы В.Иванов впал в заурядное морализаторство и разразился столь же гневными, сколь скуч-ными филиппиками в адрес взращённой Техником «безэмоциональной цивилизации сухарей-функционеров, серого и безликого муравейника лишённых духовности особей» и т.д., и т.п., и др. и пр., можно было бы, протяжно зевнув, закрыть «Мускулистую Вселенную» на пятой странице, забыв, о чём говорилось на первой. Если бы…
Но автор внезапно делает неожиданный и всё меняющий ход. Техник не сообщил детям о существовании женщин, ограничившись лаконичной и нарочито информацией: -«На Земле, конечно, популяция людей воспроизводится несколько иначе, но Земля далеко, контакты с ней вряд ли будут когда-либо восстановлены и об этих мелких отличиях нечего и рассуждать. Мы на Альфе и имеющиеся в нашем распоряжении клонокапсулы - единственный способ увеличения нашей численности и, в конеч-ном счёте покорения планеты». Техник старательно стёр с носителей ин-формации любое упоминание о женщинах, уничтожил всякие материальные свидетельства их существования и тринадцать мальчишек росли в твёрдом убеждении, что клонирование является единственным способом воспроизводства популяции, хотя, безусловно, процесс может отличаться в незначительных деталях (как, например, на далёкой Земле) и должен совершенствоваться технически (на Альфе). Сокрытию истины способ-ствовало и то, что Альфа при удивительном многообразии флоры была бедна видами фауны. На планете обитали разнообразные насекомые, ры-бы, земноводные, в гораздо меньшем числе – пресмыкающиеся и совер-шено отсутствовали птицы и млекопитающие. По каковой причине взаи-моотношения полов в их явном виде были недоступны пытливому дет-скому восприятию. Вдобавок, выход за пределы Города, угрожавший здоровью и жизни ребят, не приветствовался. Когда же повзрослевшие альфиане всё же соприкасались с местной природой и получали представление о продолжении рода её представителями, то относились к этому совершенно равнодушно: -«У амёб – одно, у травы - другое, у лягушек – третье. На то они и одноклеточные, растения и животные. Пусть себе делятся, отрастают от корня, мечут икру. А у нас, людей, свой спо-соб».
Затем наступила очередь второй «зарядки капсул», а первые тринадцать молодых уроженцев Альфы взяли под свою опеку и покровительство следующих двадцать девять новорожденных, помогая Технику обучать и воспитывать пополнение в том духе, в каком были обучены и воспитаны сами. Третье пополнение из пятидесяти девяти клонированных копий Техника окончательно сняло проблему выживания. С четвёртым поколением клонирование было поставлено на поток.
Состарившийся Техник, почувствовав, что жизнь подходит к концу, завещал подвергнуть его тело криоконсервации, создав тем самым долговременные ресурсы материала для клонирования новых поколений альфиан. Потомками он был объявлен Незабвенным Отцом и Основателем Альфианского Братства.
До пяти лет дети находились в яслях и детских садах под при-смотром Воспитателей. Затем попадали в школу к Учителям и проходили обучение в течение десяти лет. После чего следовали выбор будущей профессии и её пятилетнее освоение под руководством Наставника.
Поскольку источник материала для клонирования долгое время оставался единственным (организм Техника), все мальчишки были, что называется, на одно лицо и на одни повадки. Впрочем, впоследствии, да-же когда потомки Техника начали оставлять собственные клоны, внешние и поведенческие различия оставались ничтожными. Так что альфиане были более, чем братьями и близнецами.
Но их не путали. Под кожу плеча каждого годовалого альфианина помещали микрочип с порядковым восьмизначным номером. Этот номер считывался любой одеждой, какую бы ни надел мальчишка, и высвечи-вался на рукаве и над левым нагрудным карманом. Это вовсе не означало, что ребят выкликали словно заключённых: -«3005-1929 – выйти из строя!». Что за чушь! В яслях каждый ребёнок получал от Наставника временное имя вместе с полным правом переменить его в школе, если оно не будет нравиться. Чип становился всего лишь своеобразным удостоверением личности и подробнейшей медицинской картой, куда заносили все данные о состоянии здоровья хозяина. Если требовалась врачеб-ная помощь, роботы-диагносты считывали эти сведения за тысячные доли секунды, что сводило к нулю вероятность ошибки при лечении пациента, даже находящегося в бессознательном состоянии. Никакого «управляю-щего и руководящего» воздействия на носителя чип не оказывал.