Похоже, новоиспеченный самозваный император Наполеон с подозрением относился ко всем и вся, что само по себе неудивительно. Маршал Бернадот тоже неизменно вызывал императорские подозрения — за исключением тех случаев, когда военачальники оказывались вместе, поскольку тогда хорошо развитая интуиция Наполеона подсказывала ему, что подозрительный господин крайне осторожен и не берет на себя лишних рисков, не говоря уже об организации заговоров.
В промежутках между сменявшими друг друга периодами мягкой опалы и весьма ответственных поручений Бернадот холил свое пошатнувшееся здоровье. И вдруг летом 1810 года объявился бесшабашный шведский лейтенант, предложивший маршалу стать королем Швеции. Бернадот не указал ему на дверь, как поступили бы многие в его положении. Он ведь был осторожным генералом.
А может, он сам подсказал шведам эту замечательную мысль? Хотя никаких доказательств на сей счет не существует, кое-кто из знаменитых историков склоняется к такому объяснению как к наиболее правдоподобному.
Между тем в Швеции произошло следующее: весной 1809 года был низложен Густав IV Адольф, всеми возможными способами продемонстрировавший свою некомпетентность и неумение оценивать ситуацию. Новым королем провозгласили дядю смещенного, Карла XIII, про которого даже доброжелатели могли сказать лишь, что он, конечно, не такой аргумент против наследственной королевской власти, как его племянник… однако вряд ли намного лучше. Карл XIII был слабоволен, высокомерен, бестолков и не слишком даровит, а в довершение всего начал впадать в маразм. Законных наследников он не имел.
Преемником, как ни странно, избрали добродушного датчанина, но весной 1810 года с ним случился удар, от чего он упал с коня и умер. Это вызвало беспокойство, и по стране распространился слух, будто датчанина отравили, что повлекло за собой смерть обер-гофмаршала Акселя фон Ферзена, которого растерзала толпа при крайне неприятных обстоятельствах, чего в Швеции прежде почти не бывало.
Главным кандидатом на пост престолонаследника стал теперь другой датский принц, и Карл XIII принялся слать Наполеону подобострастные письма, дабы удостовериться, что тот не воспримет такое развитие событий в штыки (!). Нарочным для доставки одного из писем избрали пехотного лейтенанта Карла Отто Мёрнера, который впоследствии объяснял, что его преследовала мысль взять у России реванш за потерю Финляндии, случившуюся годом раньше, а также за прочие неудачи во время на редкость нелепых шведских войн против России, имевших место в XVIII веке, уже после грандиозной катастрофы Карла XII.
Вот почему Мёрнер считал, что опытный полководец из окружения Наполеона лучше всех подойдет на место шведского короля. Он сам спрашивал французских генералов, кого они полагают предпочтительнее. Бернадот приходил в голову не сразу, но имел определенные преимущества: во-первых, он не числился на службе и был свободен, во-вторых, ему на руку играла молва, распространившаяся среди шведских офицеров, которые были его военнопленными и с которыми он обращался весьма хорошо.
Когда Мёрнер, более или менее на собственный страх и риск, совершил паломничество к Бернадоту, тот, как ни странно, выслушал юного сорвиголову, хотя и усомнился в реальности предложения, поступившего от простого лейтенанта. Однако на следующий день перед ним предстал шведский генерал Вреде, который находился в Париже в качестве посла, и отчасти подтвердил сделанное предложение: послы чисто рефлекторно поддерживают всё, что кажется им улучшающим отношения между своей родиной и страной, где они находятся в данное время. Бернадот постарался выяснить, как отнесется к такому развитию событий Наполеон. Тот отнесся подозрительно и дал понять, что только что одобрил как наследника шведского престола датского принца Фредерика Кристиана. С другой стороны, Наполеон, наподобие мафиозного крестного отца, уже пристроил ближайших родственников на теплые местечки в Европе, посадив их на королевские троны, и его вполне устраивал свойственник в роли короля Швеции.
В Швеции же пока слыхом не слыхали о своей удаче. Вернувшийся на родину Мёрнер угодил под домашний арест, поскольку главнокомандующий остался недоволен странной инициативой подчиненного, предложившего шведскую корону французскому маршалу, который даже не был протестантского вероисповедания. Однако другие высокопоставленные лица, вроде министра иностранных дел фон Энгестрёма и гофканцлера фон Веттерстедта, сочли сию идею небезынтересной. Риксдаг, созванный в Эребру в середине лета, чтобы избрать шведским королем датского принца, через три недели избрал наследником престола бывшего сержанта французской армии.