Между тем Нельсон по-прежнему рвался к военному и внешнеполитическому ведомствам. Отказываясь от прежней работы, он уже присмотрел себе новое место. Освободилась должность специального помощника президента по планированию «холодной войны», и Рокфеллер привел в действие нужные рычаги, чтобы получить это назначение. Он добился своего, и в распоряжении президента по этому поводу было сказано: «Вам надлежит присутствовать на собраниях кабинета, Совета национальной безопасности, Совета по внешней экономической политике и Совета по координации операций». Из этого следовало, что Рокфеллер получал доступ во все основные стратегически важные органы управления государством. Биографы Рокфеллера отмечают, что это назначение приравняло его к рангу министра. Но в действительности Нельсон поднялся даже выше, так как далеко не все министры были допущены к «святая святых» — Совету национальной безопасности. Новому помощнику президента было так много позволено и доступно, что, по выражению одного вашингтонского чиновника, Нельсон очутился в положении чуть ли не «помощника самого господа бога».
Добившись поставленной цели, «генерал холодной войны», как его окрестила пресса, принялся за дело. Около сотни людей составили постоянный штат ведомства Рокфеллера, главной задачей которого стало планирование политики антикоммунизма в международном масштабе. Нельсон был решительным противником переговоров и соглашений с Советским Союзом. Он выступал против Женевского совещания 1955 г. на высшем уровне. А когда все же договоренность о проведении такого совещания была достигнута, начал в меру своих возможностей ставить палки в колеса.
Правительство СССР выступило с инициативой всеобщего разоружения. Ведомство же «холодной войны» решило во что бы то ни стало сорвать возможность соглашения в этой сфере. В связи с подготовкой к Женевскому совещанию Рокфеллер провел специальную конференцию, в которой приняли участие известные военные и государственные деятели, крупные бизнесмены и различные эксперты. Конференция продолжалась пять дней и выработала так называемый план «открытого неба». Вместо переговоров о реальном сокращении вооружений и уничтожении запасов атомных бомб, как на этом настаивал Советский Союз, Рокфеллер предложил сосредоточить обсуждение на вопросах контроля путем воздушной инспекции. Для советской стороны эти предложения были неравноправны и неприемлемы, так как самолеты СССР не получали права инспекции американских военных баз на территории других государств.
Нереальный, пропагандистский характер этого плана был настолько очевиден, что даже Даллес заколебался, стоит ли с ним выступать. Однако Рокфеллер заручился поддержкой адмирала Редфорда — председателя комитета начальников штабов вооруженных сил США, Р. Андерсона — заместителя министра обороны и других влиятельных персон. Сначала его не включили в состав отъезжающих в Женеву, а предложили поехать в Париж и ожидать там распоряжений президента. В Париже Нельсон развил бурную деятельность, день и ночь совещаясь с руководящими деятелями НАТО. Они буквально засыпали президента и его окружение телеграммами, настойчиво рекомендуя предъявить СССР требование «открытого неба».
В своих мемуарах Эйзенхауэр писал, что уже через день после открытия совещания он решил вызвать Рокфеллера в Женеву. Предложенный Нельсоном текст заявления об «открытом небе» был согласован с британским премьером Иденом и затем изложен на ближайшем пленарном заседании. Даже далекие от симпатии к СССР газеты расценили этот шаг как саботаж совещания в верхах. Именно в этом заключался его смысл. План «открытого неба» торпедировал переговоры о разоружении. Рокфеллер мог торжествовать: ему в этом принадлежала едва ли не главная роль.
На совещании не было достигнуто договоренности о реальных шагах по смягчению международной напряженности, но оно несколько разрядило атмосферу, и заговорили о «духе Женевы». Даллес сказал, что конференция дала мораторий «холодной войне». Однако Нельсон не желал допустить даже этого. Сразу по возвращении из Женевы он взялся за подготовку новых предложений, направленных на разжигание «холодной войны». Рокфеллер по-прежнему твердил, что США должны «использовать всю свою мощь и ресурсы» для борьбы с коммунизмом и что только политика силы «может очистить атмосферу». Пользуясь тем, что в декабре 1955 г., согласно договоренности в Женеве, предстояла встреча министров иностранных дел, Нельсон добился санкции президента на созыв второй конференции, аналогичной той, которая приняла план «открытого неба». Эта конференция выработала обширную программу военной реорганизации и экономической экспансии США в масштабах земного шара, осуществление которой требовало 18 миллиардов долларов дополнительных расходов. Однако на этот раз Рокфеллера ожидала неудача. Его план был отвергнут. В Вашингтоне задумались, что так, пожалуй, можно и перейти за черту или, как любил говорить Даллес, грань, за которой начнется цепная реакция. Что она принесет с собой — этого никто не знал. Говорили и писали о неоспоримом превосходстве США в ядерном вооружении. Но уверенности в этом ни у кого не было.