К концу 1956 г. создалась такая обстановка, что Рокфеллеру пришлось подать в отставку. Журнал «Юнайтед Стейс Ньюс энд Уорлд Рипорт» объяснял, что он был вынужден это сделать после того, как лишился доступа к Эйзенхауэру в связи с его болезнью. Действительно, Нельсон привык обращаться непосредственно к президенту, а теперь, когда Эйзенхауэр лежал с сердечным приступом в изолированной кислородной палатке, добиваться нужных решений приходилось трудным путем согласований с другими членами кабинета. Такая процедура была явно не по нутру Рокфеллеру. Он стремился к совершенно иной роли и поэтому решил уйти из правительства.
Оставив государственную службу, Нельсон вовсе не собирался проститься с политической деятельностью. Напротив, он сразу начал готовиться к новому туру борьбы. Рокфеллер хотел быть полновластным хозяином. «Он желал зависеть только от себя, — говорил один из республиканских боссов. — Он понимал, что никогда не будет принадлежать себе на должности, которую получит по назначению. В этом случае он — всего лишь чей-то человек». Подобная роль явно не устраивала Рокфеллера, и он решил добиваться избрания президентом США. Нельсон не мог не знать, какая это трудная цель и какой сложный путь ему предстоит пройти. Но решение было принято, машина заведена и пущена в ход.
Первым шагом в этом направлении могло быть избрание губернатором какого-либо штата. Многие президенты проходили через эту ступень, и Нельсон решил выбрать Нью-Йорк, второй по численности населения американский штат, в котором позиции Рокфеллеров были наиболее прочными. С поста губернатора Нью-Йорка не один человек в прошлом выдвигался в президенты. Теперь новый претендент в очередной раз готовился испытать свою судьбу.
Желание баллотироваться в губернаторы Нью-Йорка возникло не вдруг. Впервые Рокфеллер заговорил об этом с боссами республиканской партии еще в 1953 г. После ухода в отставку из кабинета Эйзенхауэра он стал готовиться к практическому выдвижению своей кандидатуры. У него был опасный соперник — Гарриман, выступавший от демократической партии. Однажды судьба уже столкнула этих людей, и результаты были не в пользу Рокфеллера. Теперь ему предстояло взять реванш. Гарриман четыре года занимал место губернатора и был опасным противником. Однако Рокфеллер оказался сильнее. Никогда еще республиканская избирательная машина не получала такой обильной смазки и не была так сильно заведена. Гарриман потерпел поражение, а торжествующий Нельсон въехал в столицу штата Нью-Йорк Олбени как новый полновластный хозяин. Он вступал в должность губернатора штата, но уже на все лады шли пересуды о том, что Рокфеллер метит в кресло президента Соединенных Штатов.
Вездесущие репортеры, те самые, что еще недавно подвергали сомнению возможность избрания Нельсона губернатором, бросились выяснять, когда он намерен стать президентом. Однако Рокфеллер и его окружение хранили молчание, упорно уклоняясь от объяснений. Они не говорили ни «да», ни «нет». Тем временем пресса строила предположения и догадки, иногда вполне реалистические, иногда абсурдные и парадоксальные. Автор многих статей, а затем и книги о Рокфеллере С. Олсоп заявлял, что шансы Нельсона в значительной степени зависят от соблюдения «закона Магериджа». Олсоп пояснял, что издатель английского юмористического журнала «Панч» — Магеридж сформулировал этот закон в 1952 г., когда республиканец Р. Тафт в третий раз пытался безуспешно добиться одобрения своей кандидатуры на пост президента. «Магеридж напомнил то, что известно большинству взрослых мужчин, — писал Олсоп, — когда парень слишком сильно стремится к девушке, он ее не получит. Если он отчаянно в нее влюблен, ходит с безумными глазами, потными руками, а его голос звучит, как крик умирающей птицы, он кажется своей возлюбленной смехотворной и непривлекательной фигурой. А другой, не слишком заботясь, скажет ли она „да“, просто сбивает ее с ног». «Если кандидат, — заключал Олсоп, переносясь на политическую почву, — хочет слишком сильно, конвент от него отвернется». Он говорил, что «закон Магериджа» создает для Рокфеллера особую проблему. Американский журналист был прав в том смысле, что предвыборная борьба в США приобрела изощренные формы и кандидаты использовали любой тактический просчет, малейший промах или оплошность своего противника, чтобы нанести ему поражение. Но то, о чем говорил Олсоп, не угрожало Нельсону. Он не принадлежал к числу вздыхателей, а относился как раз, наоборот, к тем, кто сбивает с ног. Этот прием, прочно утвердившийся в американской политической практике, был и свойством натуры Рокфеллера. Впрочем, рассуждая о «законе Магериджа», Олсоп вынужден был признать, что политически самый весомый факт для Рокфеллера — это его состояние. Кажется, на этом сходились все. По словам «Лайфа», «главное в образе Рокфеллера — его деньги». Да и сам Нельсон не отрицал этого.