А они за ней!
Мы и в пещеру слазили, но тут же обратно вылезли. Темно! И гидры там давно нет. Ее дядя Геракл убил.
Пока мы платан и пещеру смотрели, солнце уже вниз пошло. За холмы. И Полидор сказал, что нам поспешить нужно. Потому что тут живых гидр нет, они только в болоте живут. В Алкионии.
Алкиония – за лесом. Тут, оказывается, два болота есть. Алкиония – Дионисово болото. Он, Дионис, через него в Гадес спускается. Там какой-то «дромос» есть. А еще дальше за Зимним ручьем (Хеймарром – по-здешнему) – Аидово болото. Там тоже «дромос», но уже самого Аида-Гадеса Подземного. Полидор сказал, что туда лучше не ходить. Особенно вечером.
Что ходить не надо – это понятно. А вот «дромос»...
(Полидор признался, что про «дромос» ему папа рассказал. Рассказал – и велел никому не передавать. Это – тайна.)
Мы с Капанидом ничего не сказали, но подумали. Если бы нам папы молчать велели, мы ни за что бы не проболтались. А Эвриал сказал, что «дромос» – это вход в гробницу. Он такое в Микенах видел. И у нас в Аргосе тоже. Когда его тетю хоронили.
Ну, тогда все понятно! Гадес – это гробница и есть. Для всех сразу. И нам сразу же дальше идти расхотелось.
Но – пошли!
– Только тихо! Пригнитесь! Это – Полидор. Приказы отдает.
– Дальше не ходите – ноги промочите. Все! Ждем!
«Дальше» – это уже в болото. Мы на краю. Здесь мокро под сандалиями чавкает. И воняет – в смысле, плохо пахнет.
– А когда?..
(Это Эвриал – который коричневый.)
– Тихо, говорю! Скоро. Сейчас! И действительно...
– Ой! (Ферсандр, кажется, А может, и Эвриал.)
– Где?!! (Это мы все.)
– Тихо! Да вот же! Гидра!
Гидра?! Маленькая черная змейка... А вот и еще одна! И еще!
– Это что – гидра?
– Вот мелюзга глупая! Конечно, гидра! Они все такие.
Мы так огорчены, что даже не обижаемся на «мелюзгу». И это – гидры? Да это же просто змеи, у нас их возле Аргоса в каждом болоте навалом! Мелюзга, в общем. Да как же так? Смотреть дальше не захотелось. Тогда Полидор сказал, что пора назад идти. Мы и пошли.
Только сначала Полидор отдышался – он ведь толстый. Отдышался – и рассказал, что гидры тут, в Алкионии, водятся.
Маленькие.
Оказывается, гидры – почти как змеи. Только змеи расти не умеют. А гидры умеют. Но они не всегда растут, а только если в море попадают. А в море они попадают, когда сильные дожди бывают и болото разливается – до речки Фрикс. А речка в море впадает. Какие гидры до моря доплывают, те и растут.
А та гидра, что дядя Геракл убил, из моря выползла. Она по ночам ползала и овец кушала. И коз, и людей – кого встретит. Вот дядя Геракл ее и убил.
Значит, большие гидры все-таки есть?
Полидор сказал, что есть. В море. Если по берегу Фрикса идти, то как раз к морю выйдешь. А там – скала, на конскую голову похожая. Вот к той скале гидры и выплывают. Ночью. Иногда. Они-то выплывают, но мы туда не пойдем. А не пойдем, потому что поздно. Во-первых, поздно, а во-вторых – дядя Гиппомедонт запрещает. И вообще, к той скале ночью ходить нельзя. И днем – тоже.
Тихо. Темно. За дверями – тоже тихо...
– Ну чего, Капанид, сбегаем?
Молчит, сопит.
Думает.
– Угу...
Это здесь тихо, а в зале до сих пор пируют. Но пируют как-то не так. И вина туда не носят, и флейтисток нет... И дядя Капаней не поет. Если бы пел – слышно было бы. До самой Лерны слышно!
– А тебе страшно?
Ну, как на такое отвечать, всем понятно!
– Да ни капельки!
– А Ферсандра возьмем?
Тут уж думать приходится вдвоем. Ферсандр – друг, но без папиного (в смысле, дяди Полиника) разрешения он и шагу не сделает.
– А мы... Мы только посмотрим. А если чего увидим – и его позовем.
– А дорогу ты помнишь?
Дорогу-то и я помню – вниз с холма, через священную рощу (это где платан Гидры) – а там вдоль берега Фрикса. До моря. Но странное дело, мне что-то не хочется идти. Живот, что ли, заболел?
– Ну, пошли, Тидид?
Ой, заболел. Бурчит! Но... Делать нечего – сам напросился.
– Пошли!
В сенях – темно. И во дворе темно. У сарая...
– Тихо!..
У сарая кто-то охает. И ахает. В два голоса.
– Гы! (Это, понятно, Сфенел.)
Я тоже понимаю, что «гы». Наверное, рабыня с каким-нибудь пастухом. Видел я такое! Наши рабыни тоже... Фу, противно! И еще попы голые!
Ворота открыты, тропинка сама стелется под ноги...
– Побежали!
Ветер в ушах – прохладный, пахнущий близким морем. Бежать легко, тропинка ведет вниз, под гору, луна уже взошла...
Хорошо!
Вниз, вниз, мимо вековых платанов, мимо полуразрушенных алтарей, где уже давно не приносят жертвы, мимо темной пещеры, мимо старых уродливых камней, которые кто-то вкопал прямо в землю...