Пустынников ловко, как фокусник выбросил в ладонь из рукава шинели бутылочку. Фиал на один глоток. Ничего себе. Это у него там браслеты с фиалами на запястьях, что ли? Ловко. Надо перенять.
— Что это? — угрюмо произнес я, когда он с легким стуком поставил фиал передо мной.
— Это… твоя память, — мягко произнес Пустынников.
— Память? — усмехнулся я, а потом у меня мурашки пробежали по спине.
Ведь точно. Определённые пробелы в моей памяти были. А раз есть пробелы — есть и способ от них избавиться.
И Пустынников подтвердил мою догадку:
— Здесь — те драгоценные часы твоей жизни, что сейчас заперты одним очень мощным и устойчивым заклинанием. Это воспоминания, которые изменят твоё представление о себе. То важное, чего тебе не хватает, тот кусочек пазла, который не дает тебе успокоиться, жжет изнутри. Загадка, а что же тогда было, какова твоя роль? Ведь есть такое, да?
Он оценил мою реакцию. Пару секунд я думал, что бы ответить, а затем всё-таки выдавил из себя:
— И чего хотите взамен?
— Я просто отдаю его тебе. Сам решай, что с ним сделать.
Что? Опять пить? Да вы смеетесь. Я же так сопьюсь скоро…
Но всё, что он сейчас сказал, было чистейшей правдой. Так я и чувствовал. Я хотел знать, и давно. И с этим «давно» нужно было что-то решать.
И интуиция сейчас не врала — этот человек не желал мне зла. По крайней мере, прямо сейчас не желал. Он мне весьма жирный подгон организовал. Знать бы ещё, зачем…
Пустынников встал из-за стола, оставив фиал передо мной, дружески хлопнул меня по плечу, проходя мимо:
— Дай мне знать, когда будешь готов переговорить. Я снял номер в здешнем «Англетере».
И ушел, оставив меня, наконец, одного.
Я все-таки заказал себе ещё кофе, и, не чувствуя вкуса, выпил его, глядя на бутылочку с неизвестной жидкостью внутри. Антидот для моей памяти, если верить легавому Болотниковых, а с чего мне ему верить? Но моя фамильная способность клялась на крови, что всё, что он сказал, правда, и он действительно хотел исцеления моей памяти.
Как будто я сам этого не хотел.
И я знаю, что ещё пожалею об этом.
Я сгреб бутылочку с эликсиром и поднялся из-за стола, чтобы найти место, где смогу выпить его в одиночестве, без посторонних.
Глава 87
Долг мести
Мне нужно уединиться, понял я. Во Фламберге, когда вернёмся, будет уже не до этого. В доме графа ничего подобного я отыскать не смогу. В отель мне не хотелось, там Пустынников, он сам сказал. Я туда сунусь только в трезвом уме и полной памяти, не раньше. Ну вот куда мне податься в этом городишке?
Решение нашлось довольно быстро буквально по-соседству.
Таким местом оказался местный публичный дом, где за одну имперку я мог снять комнату на час с любыми законными целями, если верить рекламе на фасаде. Уж не знаю, как Степан Иванович терпит такое заведение в своём сравнительно приличном рабочем городишке. Не иначе, как какие-нибудь сложные договорённости с властительным «речным» графом Черепановым — уж точно виднелся почерк его теневого бизнеса.
Была бы моя воля — разогнал бы всё к хренам. И ведь разгоню когда-нибудь, но сейчас — так и быть, заведение пришлось очень кстати.
С другой стороны, и употребление эликсиров в пределах Империи уже полгода как незаконно, но я ведь никому и не скажу, чем собираюсь там заниматься.
Я вошел в холл, ожидая напора какой-то варварской роскоши, но ничего подобного. Скудненько и бедненько. Как в провинциальной гостинице. Вон даже типовой консьерж уныло склонился над газетой за своей стойкой.
— Мне нужен номер на пару часов, — произнес я остановившись у стойки.
— Выбирай девку, она отведет в номер, — произнес консьерж, не отрывая глаз от газетной колонки.
Ух ты, а девок-то я и не заметил. Вон, сидят на скамейке вдоль стенки. И прямо скажу, смотреть там было не на что. Чистенько, но бедненько, скажу так. Явно не в настроении, и слишком недокормленные.
— Обойдусь, — буркнул я.
— За выдумками всякими — это в порт. А тут — не положено, — отозвался консьерж все также глядя в газету. — Приличное заведение.
— А реклама на фасаде, значит врет?
— Конечно, — меланхолично отозвался консьерж. — Не один, а десятка. Деньги вперед, белье и девка в комплекте. Хотите — спите, хотите — бейте, — бросил мне консьерж. — Через час доплата, либо на выход.
— Понятно, — произнес я, озирая унылых девиц на скамье, искоса подглядывающих на меня.
Поспать, может, и придется, после двух эликсиров подряд. Но соседи мне при этом совсем ни к чему.