– Они подчинились? – тут же спросил лейтенант.
– Не знаю. У меня нет связи со всеми боевыми частями, информацию мне предоставляет другой источник. Я не имею права разглашать его. Но я хочу сказать, что мои стрелки переходят на сторону конфедерации. Гвардейцы сделали много нехороших вещей, которые союз гильдий был вынужден терпеть. Но этого они делать были не должны. Эта ошибка им еще отзовется. Мы не думали, что они пойдут на полное попрание всех гильдейских прав. Но на всякий случай этот вариант тоже был предусмотрен.
– Хорошо. Я оставляю вас пока в оперативном резерве, – распорядился Илья. И еще под вашей ответственностью опушка примыкающего к реке леса на левом фланге. Как бы гвардейцы не попытались нас обойти. Справитесь, если черные комбинезоны начнут там переправу?
– Теперь это наш долг, – кивнула ему альваланка.
Ночью произошло два события. Одно из них, безусловно, радостное – прибыла обратно вторая рота под командованием Виоэн. А вот второе нет – отправленные на вражеский берег разведчики из числа Высоких дружинниц не принесли никаких сведений. Хуже того, разведгруппа была обнаружена, вступила в бой, и, потеряв трех альваланок, с трудом отступила, преодолев обратно реку вплавь. Привыкший к высокому боевому профессионализму дружинниц Илья был несколько обескуражен таким результатом. Сами Высокие не могли сказать, почему случился провал, по их словам они все делали правильно. То ли у гвардейцев появились помогающие им Высокие дружинницы, что само по себе казалось абсурдным, то ли просто произошла нелепая случайность. В любом случае это стало для Ильи очень тревожным звонком.
Офицер не ошибся. Утро для его бойцов началось плохо. Гвардейцы начали артобстрел.
Сказать, что он был очень сильным, офицер не мог. По позициям батальона вело огонь от силы десяток орудий не самого большого калибра. Но это было крайне неприятно. Илья под обстрелом был впервые в жизни, как и его бойцы. Нервы вражеская артиллерия выматывала изрядно. Раз за разом вдоль его позиций падали вражеские снаряды, вздымая вверх черные султаны земли, противно выли осколки, пронзительно свистел воздух от перелетов и зловеще-гнусаво от близких недолетов. Полчаса огня, двадцать минут передышки, снова полчаса огня. И так весь день. Ответить врагу Илья не мог, дальность действия минометов не позволяла. И это в психологическом плане было хуже всего. Сделав необходимые выводы после поражения, гвардейцы использовали прошедшие дни по полной программе, сумев обогнать конфедерацию в разработке артиллерии. Оно и не удивительно, учитывая несопоставимость ресурсов сторон.
Когда вечером артиллерийский огонь, наконец, затих Илья вышел на связь с Липатовым. Лейтенант уже не был в столь хорошем расположении духа как вчера. Погиб еще десяток альвалан, почти полсотни ранено. Взвод таял на глазах, без всякого сражения, хуже того, постоянный артиллерийский огонь угнетающе действовал на малоопытных бойцов.
– Максим Петрович, дай танк, – кричал в трубку Илья. – Все нервы гвардейцы своей артиллерией вымотали! Он мне и нужен ненадолго, часа хватит, чтобы эти пушки с землей смешать!
– Не могу. – Разочаровал Илью Липатов. У нас тяжелые бои с десантом. Первый полк почти разбит, спецназ Ярцева, дружина Элитьен, танк с экипажем – все введено в бой. Гвардейцев много высадилось, очень много. Сейчас в резерве конфедерации только два батальона ополченцев в Ультте, но они тебе не помогут. Держись, как только сможем, придем на помощь. Да, есть еще хорошая новость.
– Что такое?
– Полтора часа назад приземлилась «Благородна Молния» . Звездолет вышел на суборбиту Альвалы и передал послание на Землю, после чего благополучно произвел посадку обратно на космодром. Теперь в России знают, что у нас есть космический корабль, это может сильно повлиять на расклад сил. Пока сигнал пройдет по дежурным спутникам – ретрансляторам через все ворота, пока будет ответ, пройдет пара суток. После этого возможно что-то измениться. В любом случае, кто-то из нас теперь сможет попытаться эвакуироваться на Землю.
– Я останусь тут, – сразу ответил офицер. Я с Элитьен изначально эту кашу с конфедерацией заварил, мне ее до конца и расхлебывать. Каким бы этот конец не был.
– А я тебя ни о чем таком и не прошу, – ответил Липатов. – Держись пока студент. Мы с тобой уже бывали в переделках, не впервой.
На следующий день перед самым рассветом Илья сделал то, что по хорошему следовало сделать еще вчера. Он отвел основные силы батальона вглубь, оставив в окопах лишь наблюдателей. Пусть гвардейцы тратят снаряды зря. Однако, это решение чуть не оказалось фатальным для батальона.
Поначалу артиллерийский огонь продолжился, даже, как показалось Илье, немного усилился. Но потом гвардейцы, видимо что-то поняв, несколько ослабили обстрел, снизив его до беспокоящего огня, а ближе к вечеру лейтенант чуть не пропустил атаку. Пользуясь поддержкой артиллерии, гвардейцы скопили живую силу и плавсредства на своем берегу и попытались форсировать реку. Некоторую фору во времени они сумели получить, пока Илья под интенсивным обстрелом возвращал батальон на передовые позиции. Этот бой надолго остался в памяти Ильи. Может городские бои в Ультте были более кровавыми, но там скорее была серия локальных стычек, а не развернутое сражение. Здесь же впечатлял именно масштаб. Неширокая, метров в сто-сто двадцать река буквально покрылась пятнышками лодок, плотов, плотиков и даже одиноко плывущими альваланами. Гвардейская артиллерия работала по холмам, на которых укрылся батальон из всех сил. Конфедераты отвечали минометным и пулеметным огнем, по переправлявшемуся и успевшему выбраться на берег противнику. В довершение ко всему гвардейцы начали переправу на левом фланге, где вступили в бой с флоссцами.
Скоро Илья понял, что он потерял управление боем. Несколько отрядов гвардейцев достигли окопов конфедератов, где схватились с ними врукопашную. На других участках наступавших удалось отбросить. Обе стороны вели интенсивный огонь, гвардейцы, несмотря на опасность для своих же войск, не останавливали артобстрел. Конфедераты отвечали убийственным огнем, пользуясь преимуществом автоматов перед винтовками гвардейцев на ближних дистанциях и многочисленными пулеметами. Никто не хотел признавать поражение, стороны дрались ожесточенно, не думая об отступлении. Сражение стихло само собой лишь вместе с наступлением темноты. Гвардейцам так и не удалось прорваться и захватить плацдарм за рекой.
Связаться с Липатовым или Ярцевым Илье не удалось. В эфире стоял лишь сплошной треск помех. Отправляя ночью раненых на грузовиках в тыл, Илья почти завидовал им. Если им повезет, раненые еще поживут. А вот потерявший больше половины личного состава батальон завтра-послезавтра закончит свое существование.
Однако, третий день в обороне прошел для батальона относительно спокойно. Гвардейцы тоже выдохлись. Немудрено, их потери были как минимум втрое большими. Даже артиллерия не очень досаждала, вероятно, снарядные ящики гвардейцев показали дно. Хуже всего было отсутствие связи. Илья отчаянно пытался отогнать от себя навязчивые мысли о том, что его батальон остался один. Не таковы Липатов и Ярцев, чтобы так быстро проиграть. Ему приказали держаться? Вот он и будет стоять до конца, его дело солдатское – исполнять приказ. А об остальном пусть у начальства голова болит.
На четвертые сутки случилось то, что Илья ждал еще вчера. Гвардейцы начали согласованную атаку с тыла и фронта. Ничего удивительного: не сумев прорвать оборону батальона прямым лобовым ударом, черномундирники переправились в другом месте и лесом обошли позиции конфедератов. Предотвратить такой исход событий было нельзя – сил у батальона оставалось совсем немного.
Илья, посмотрев в бинокль с вершины холма, окинул взглядом плывущие через реку крохотные на таком расстоянии плотики, потом выходящие из отдаленного леса густые длинные пехотные цепи альвалан в черных комбинезонах. Поправил на бруствере окопа автомат (боеприпасы к лазерной винтовке давно закончились), посмотрел на сидящую рядом Виоэн, сосредоточенно набивавшую патронами рожок. Ну что же, не самая плохая смерть – в бою, рядом с товарищами, защищая дело, в которое верил и которому сам положил начало. Гражданским в Ультте будет хуже. Но может им еще повезет... А гвардейцы пусть подходят. Одна бронемашина у батальона еще исправна и патронов у оставшихся бойцов пока в достатке.