Вместе со своими попутчиками они вошли в аэродромный автобус, и он неспешно покатил к зданию аэропорта.
– Почему это – дурак? – не согласился Гуров. – Во-первых, местные, будь уверен, никакого дискомфорта не ощущают. А с другой стороны, во времена ацтеков этот город был по-настоящему неприступен – любой завоеватель терял много сил, поднимаясь к нему с равнины. Зато местные воины в такой атмосфере могли сражаться часами. Хотя, согласен, есть неудобства и для коренных жителей, которые никаким привыканием не преодолеть.
– Что ты имеешь в виду? – заинтересовался Крячко.
– Физику в школе учил? – спросил Лев, глядя через окно автобуса на ряды самолетов. – Смекай! Здесь высоко, давление пониженное, и если варить обед, то только в скороварке с герметичной крышкой. В обычной кастрюле вода закипит менее чем при ста градусах. Вместо часа мясо придется варить полдня…
Пройдя иммиграционный и таможенный контроль, опера вышли в шумный, многолюдный центральный зал первого терминала. Здесь сразу же бросились в глаза несколько человек с табличками в руках, где были написаны имена тех, кого они встречали.
Среди обилия латинских шрифтов как-то неожиданно и экзотично смотрелся плакатик, на котором на кириллице было написано просто и без затей: «Лев Гуров. Станислав Крячко». Его держал в руках молодой мужчина в светлом летнем костюме, чем-то похожий на Бекаса из старого фильма «Ошибка резидента». Он напряженно всматривался в поток пассажиров.
Увидев оперов, встречающий радостно улыбнулся и приветственно помахал им рукой. Подойдя к нему и поздоровавшись, приятели поинтересовались – уж не фотографии ли их обоих из Москвы были присланы в посольство? Ну, а как еще объяснить тот факт, что он их опознал, едва заметив? Встречающий, который представился как помощник начальника службы безопасности посольства Даниил Смирнов, в ответ лишь пожал плечами.
– Да нет, никаких фотографий никто не присылал, – изобразив приглашающий жест рукой и направляясь к выходу из зала, признался он. – К тому же, они тут ни к чему. Вы только вошли, я сразу же понял, кто вы.
– А! Наверное, по одежде видно, что мы из России? – попытался догадаться Станислав.
– Ну, лишь в какой-то мере… – отчасти согласился Даниил. – Но, знаете, когда несколько лет проживешь за границей, своих сразу начинаешь замечать даже в самой многолюдной толпе. Тут, конечно, и сам славянский этнотип в глаза бросается, и походка, и жестикуляция, и манера говорить, и даже взгляд совсем не такой, как, скажем, у немца или англичанина. Кстати, вон идет мужчина. Кто он, по-вашему?
Шагавший вдоль стеклянной стены здания, которую уже начали пронизывать первые лучи восходящего солнца, Смирнов незаметно указал на долговязого гражданина с многозначительным, преисполненным собственной значимости взглядом. Краем глаза схватив ту сторону зала, где вышагивал «фитиль», Гуров уверенно определил:
– Американец.
– Не, ну то, что это не китаец – я тоже вижу, – засомневался Станислав. – Но вот насчет американца ты явно промахнулся. Скорее всего, немец.
– Вы правы оба, – рассмеявшись, Даниил разрешил этот стихийно завязавшийся спор. – Это немец, родившийся и выросший в США.
– Это серьезно? – вопросительно взглянул на собеседника Крячко.
– Отчасти… – Смирнов хитро подмигнул и уже серьезно добавил: – Если серьезно, то это англичанин.
Они вышли из здания и, спустившись к парковке в окружении пышной зелени, сели в белый «Шевроле». Даниил, запустив двигатель и включив передачу, вырулил на дорогу, ведущую к широкой трассе, заполненной автотранспортом. Наблюдая за тем, как он уверенно маневрирует в потоке авто, Лев поинтересовался, насколько хорошо Даниил знает этот город.
– Ну, как сказать? – тот со скромным видом улыбнулся. – Основные городские магистрали знаю, от аэропорта до посольства ездил уже не раз. Ну а так-то, если разобраться, Мехико по-настоящему не знают даже старые таксисты. Это же мегаполис! Он с пригородами занимает плоскогорье в длину и ширину на десятки километров! Тут тысячи улиц, если брать с окраинами, где живет нищета.
Как далее рассказал Смирнов, в Мехико – самый высокий жизненный уровень жизни по стране. Провинция, разумеется, в основном бедняцкая. Именно оттуда в США идет основной поток иммигрантов. Правда, последние годы Мексика экономически приподнялась, и местные уже не так стали прорываться через границу со Штатами. Найти приличную работу появилась возможность и здесь.
Коренные мексиканцы, представляющие собой метисов древних индейцев и испанских переселенцев, в стране составляют подавляющее большинство. Но вот высший имущественный и средний классы – это в основном белые, испанцы и англосаксы. Чисто индейцев осталось очень мало. Много приезжих. Есть немало уроженцев других латиноамериканских стран, есть американцы, канадцы, есть европейские диаспоры, хотя и не слишком многочисленные. Немало здесь и – куда уж от них денешься?! – китайцев. Русских, прибывших сюда на ПМЖ за последние десятилетия, не так уж и много. Что-то около тысячи с лишним человек. Тем не менее православие в Мексике распространено.