— С ума сойти: абсолютное большинство потомственных аристократов мечтает хоть иногда медитировать в «шестерке», а вы, Беркутовы-Туманные, деловито планируете переезд родовой дружины из «троечки» в «единичку»!
— Ну, так они заглядывают в Пятно раз в сто лет и мечтают! — хохотнула целительница. — А костяк нашей родовой дружины тут, можно сказать, живет. Поэтому «абсолютное большинство потомственных аристократов» в течение жизни не прорывается даже во второй ранг, а у нас в роду к концу этого года будет два десятка Кошмаров. Причем не «городских», а самых, что ни на есть, боевых!
— Двадцать Кошмаров — это, простите за тавтологию, кошмар! — заявила Наталья Родионовна.
Я пожал плечами и продолжил развлекаться:
— Так и есть. Но стандарты развития «потомственных аристократов» мне кажутся смешными. Ведь в мире, в котором есть магия и вполне достижимо техническое бессмертие, мечтать о нем, не вылезая из «нулевки», могут разве что клинические идиоты. А мы не из таких. Поэтому-то и приволокли родичам нормальное мясо.
Крючок с на редкость вкусной наживкой был проглочен влет — женщина ехидно полюбопытствовала, мясо какого ранга мы считаем нормальным. И онемела, сначала услышав ответ моей младшенькой, а потом и увидев один из пакетов, выложенных Светой на стол:
— Изюбрятину пятого Кошмарного. Кстати, Игнат предпочитает рыбу. Но какую именно, не скажу при всем желании — к пятому-шестому рангу они слишком уж сильно мутируют…
Кстати, одурела не только Карамзина — братья Плещеевы смотрели на мясо квадратными глазами и нервно облизывали пересыхавшие губы. А ветераны, давно привыкшие к «странностям» жизни в нашем роду, довольно щерились. Или — как Пират — подыгрывали:
— Игнат Данилович, судя по объему рюкзаков, вы принесли еще и шкуры архаров, верно?
— Нет, в этот раз мы принесли шкуры барсов и горностаев: на носу — зима, а значит, моим напарницам нужны достойные шубки…
…На скальную полку, на которой народ расслаблялся после тренировок, поднялись вдвоем. Карамзина отошла к самому дальнему краю, уставилась вдаль и на несколько мгновений ушла в себя. А после того, как «вернулась в реальность», развернулась ко мне и криво усмехнулась:
— Два дня готовилась к этому разговору и еще полчаса тому назад была уверена, что изложу свои мысли и ощущения без особых проблем, а сейчас в голове — каша, и не формулируется даже самая первая фраза. В общем, заранее прошу прощения за сумбурность изложения и начинаю абы как. Итак, в моей душе — пустыня. Да, я теряла близких и раньше, а через какое-то время находила в себе силы жить дальше, но пустыня не расцветала. Ибо с каждой новой потерей становилась все больше и больше. Безусловно, я оклемаюсь и в этот раз. После того, как решу, в каком направлении двигаться дальше. А пока стою на перепутье и выбираю раздражитель, способный заставить «заболеть» каким-нибудь будущим и, тем самым, «отодвинуть» прошлое. Единственный по-настоящему сильный из оставшихся увлек еще до гибели Дениса: я наблюдала за вами и вашим родом, пыталась представить, что скрывается за парадным фасадом, выставленным на всеобщее обозрение, и давила «темные» стороны все усиливающегося желания докопаться до ваших тайн. А через несколько часов после его смерти вдруг поймала себя на мысли, что придумываю вескую причину, чтобы сбежать из дома к вам и вашим девчонкам. Ибо вы поймете, поддержите и поможете собрать осколки разбившегося сердца во что-нибудь удобоваримое. В этот раз интуиция не подвела: мне чуть-чуть полегчало еще в прошлый понедельник; уже через два дня я, вашими стараниями, смогла отомстить, а с вечера прошлой пятницы начала оживать… из-за переизбытка «странностей», сопровождающих этот рейд.
После этих слов она сделала небольшую паузу и перечислила десяток этих самых «странностей». При этом походя продемонстрировала не только незаурядную наблюдательность и склонность к аналитическому мышлению, но и умение строить непротиворечивые модели, опираясь на разрозненные факты. Что именно она заметила и до чего именно догадалась? Ну, например, углядела разницу в медитациях ветеранов и братьев Плещеевых, поняла, что первые каким-то образом используют родовые медальоны, и решила, что это — некие артефакты, созданные Валерием Константиновичем для ускорения развития Дара. Кроме того, обратила внимание на то, что мощь «стандартных» боевых навыков, выдаваемых моими родичами, значительно выше обычной и… догадалась, что перестройка организма Птички напрямую связана с ее слишком быстрым развитием. Тем не менее, поделиться тайнами не просила — просто дала понять, что умеет пользоваться мозгами, пообещала ни с кем не делиться своими догадками и перешла к выводам: