Чувство благодарности незнакомо королям. Некоторые авторы утверждают, что изгнание Юрсен было согласовано с Филиппом V. Он хотел наконец освободиться от тирании женщины, которая давила его разум, волю и чувства на протяжении многих лет. Документы, подтверждающие эту версию, не известны. Но известно, что король встретил жену в Гвадалахаре как ни в чем не бывало. Он встретил ее на лестнице, проводил в часовню. Свадьба состоялась в их апартаментах.
Филипп оказался мстительным человеком. Он не только выслал двух племянников Юрсен из Испании, но и в самых резких тонах отозйался о своей бывшей наставнице в письме Людовику XIV. Со своей стороны, Элизабет написала в Версаль, что принцесса невоспитанна и груба, и любое проявление внимания к ней она будет рассматривать как оскорбление. Герцог Орлеанский, не забывший обид, потребовал, чтобы ни один член его семьи не виделся с опальной Юрсен. Ворота Версальского дворца для нее закрылись. Торси передал Филиппу V слова Людовика: «Что касается мадам Юрсен, не следует отрицать, что достойна сожаления потеря женщины, которой оказывалось доверие. Но если это делается для блага моего внука, то утешиться легко» 25.
Вот самой Юрсен утешиться было трудно. За свое долгое служение династии Бурбонов она не была вознаграждена. Правда, по статье 7 мирного договора, подписанного в Утрехте, Юрсен должна была получить 30 тысяч экю. Предусматривалось также, что английская королева Анна передаст ей герцогство Лимбург или другие земли в испанских Нидерландах. Это было важно для Юрсен. Она никогда не была богатой и в завещании назвала сумму своих долгов — 100 тысяч экю. Долгов можно было избежать, получив земельное владение. Людовик XIV поручил Вилару, который вел переговоры в Раштадте, отстаивать интересы принцессы. Ее противниками были представители императора. С ними французам надо было побороться. Но в Версале избегали дипломатического торга. В конечном счете Юрсен не получила ни земельной собственности, ни денег.
Так бесславно закончила свою долгую и сложную политическую карьеру французская аристократка, верой и правдой служившая Филиппу V. Ее отношения с Ментенон не восстановились и после смерти Людовика XIV. Политика сблизила двух честолюбивых женщин, она же их и развела. Нечистое и недоброе это дело — политика!
Несколько минут неторопливой ходьбы — и вы, пройдя всю улицу Мазарин, в шестом округе Парижа, выйдете к Сене, на площадь Института Франции. Небольшая улочка — всего 414 метров. Свое нынешнее название она получила в 1687 году. Недолгое время на улице Мазарин существовала академия музыки, колыбель нынешней Парижской оперы 1. Но не искусством славился во времена Людовика XIV этот городской район. Его главную достопримечательность составляли укромные места развлечений любого рода — от гастрономических до любовных и картежных. Хозяйкой одного из таких заведений — игорного дома, широко известного и активно посещаемого, — была 27-летняя женщина по имени Мария Пети, блондинка с голубыми глазами. Большинство мужчин считали ее красивой.
События, которые, казалось, не могли иметь никакого отношения к истории дипломатии Людовика XIV, произошли в 1702 году, когда в игорном доме мадемуазель Пети появился Жан Батист Фабр, 50-летний торговец из Марселя. Его семья имела коммерческие интересы в Турции. В 1675 году Фабр руководил торговой конторой в Константинополе. Хозяйка заведения и ее гость быстро нашли общий язык, видимо, по всем без исключения волновавшим их вопросам. По крайней мере, откровенность и взаимное доверие возрастали с каждым днем. В одной из особо доверительных бесед Жан Батист сообщил Марии, что канцлер Поншартрен обещал назначить его послом в Персию. Сердце молодой женщины, склонной к авантюрам, не выдержало. Она попросила взять ее с собой и заявила, что, если ее просьба будет исполнена, она отдаст Фабру свои сбережения 2. Сумма не называлась, но, как говорится в дипломатии, стороны пришли к соглашению.
Но, прежде чем продолжить историю Фабра и Пети, сделаем краткий экскурс в историю.
Далекая Персия привлекала внимание французских государственных деятелей. По инициативе Кольбера в декабре 1664 года из Марселя на корабле «Дофин Франции» отплыла французская миссия в составе администратора компании Восточной Индии и представителей короля (с письмом к шаху). В Измире с помощью французского консула участники миссии присоединились к большому каравану и вместе с ним прибыли в Исфаган (в XVI — XVIII вв. — столица Персии). Их принял шах. Главный результат переговоров состоял в том, что в 1665 году французские товары на 3 года были освобождены в Персии от таможенных и других сборов. Но эту привилегию французские торговцы не сумели использовать: предприятие оказалось слишком дорогостоящим, невыгодным.