Молодому королю и этих денег было мало. Он ревниво относился к доходам Фуке. Людовика XIV распалял Филипп Орлеанский, неустанно твердивший: «Ваше Величество, станьте сюринтендантом финансов только на один год, и у вас будут деньги на строительство». И Людовик закрыл один из неконтролируемых каналов обогащения, которым, несомненно, пользовался Фуке. Он лишил сюринтенданта права подписи чеков для оплаты секретных государственных расходов. Фуке не сдержался и воскликнул: «Я теперь ничто»5. Он тут же понял свою ошибку и в ярости прикусил губу.
Над головой сюринтенданта сгущались тучи. Из разных источников поступали сведения о том, что Людовик намерен расправиться с ним. Но самоуверенный Фуке, человек, избалованный успехом у женщин и деньгами, авантюрист по природе, азартный игрок, игрок во всем, не обращал внимания на предостережения. Более того, он сам лишил себя правовой защиты. Высокий пост генерального прокурора Парижского парламента обеспечивал Фуке личную неприкосновенность. Король, похваливая сюринтенданта, советовал ему посвятить себя полностью государственным делам. Лесть сделала свое дело. Фуке продал должность прокурора за 1 миллион 400 тысяч ливров, из которых — наивность или ослепление? — миллион подарил королю, переправив деньги в одну из башен Венсенского замка. «Все идет хорошо. Он запутывает сам себя»6 — так оценил обстановку в беседе с Кольбером Людовик XIV.
Король ненавидел своего министра финансов. В этом чувстве слились воедино и политические, и личные мотивы. Людовик XIV жаждал абсолютной власти. Ему нужна была бесспорная демонстрация силы: полное сокрушение всемогущего Фуке. Сюринтендант не понял характера короля, самолюбивого, жаждущего славы и власти в непомерных размерах. Логика финансиста была простой: самовлюбленный юноша попытается взвалить на свои плечи непомерную тяжесть правления, неизбежно будет ею раздавлен и вскоре предпочтет государственным делам развлечения. Людовик действовал вопреки расчетам Фуке. Он решил доказать, что король все знает, все решает, а министры лишь исполняют его волю. Кольбер активно участвовал в осуществлении королевского замысла. Он предлагал готовые решения, авторство которых неизменно приписывалось королю.
Влияние и богатство Фуке, его известность, широкие связи во Франции да и в Европе мешали этим честолюбивым планам. У министра были свои люди при дворе, в финансовых, промышленных, административных кругах, в армии — повсюду, где правили деньги. И сюринтендант не скупился, щедро одаривал тех, кто был и мог быть ему полезен.
Впрочем, Людовик XIV хотел свести и личные счеты с Фуке. Король был завистлив, мстителен и ревнив. Еще при жизни Мазарини, около 1659 года, Людовик, его мать и брат впервые посетили Во-ле-Виконт. Королевская семья прибыла без подготовки, так сказать, по-соседски. Хозяин радушно принял гостей. Размах и роскошь недостроенного дворца поразили Людовика, привыкшего слышать от властного кардинала только об очередных финансовых трудностях. Самолюбие монарха было уязвлено. Теперь его ненависть получила новую пищу.
А Фуке все более осложнял ситуацию. Он вторгся в святая святых: интимную жизнь короля. Людовик увлекся юной придворной Луизой де Лавальер. Девушка не отличалась ни особо привлекательной внешностью, ни знатным происхождением; не имела она и состояния. Но любовь слепа, и короли — не исключение.
Понимая, что Луиза, возможно, будет пользоваться политическим влиянием, Фуке, привыкший подкупать придворных дам, через доверенную особу предложил королевской фаворитке 200 тысяч франков. Оскорбленная женщина ответила, что никакие деньги не заставят ее сделать ложный шаг. Посредница почувствовала опасность. Ответ был необычен для двора, где продавалось и покупалось все. Сюринтенданту посоветовали опередить события, самому обвинить Луизу в вымогательстве. Фуке, подчинись своему необузданному темпераменту, поступил иначе. Встретив Луизу, он заговорил с ней о бесчисленных и неоценимых достоинствах Людовика XIV. Именно королю Луиза рассказала о беседе с сюринтендантом. Ревность Его Величества оказалась слепой и жестокой. «Непоправимая ошибка» 7, — заметил историк Лер, оценивая поведение Фуке.
Действия Фуке затрагивали и другие болезненно-чувствительные струны короля. В сентябре 1658 года сюринтендант купил за 1 миллион 300 тысяч ливров остров Бель-Иль в Атлантическом океане. Эта бывшая монашеская обитель принадлежала семье кардинала Поля Реца, политика и писателя, одного из руководителей Фронды.