Выполнить этот приказ было трудно, хотя размять ноги оказалось, действительно, неплохо. Ему, наверное, сейчас было бы непросто выполнить любой приказ, который отдалял его, голого и открытого перед ними обоими, от сладкой фантазии, неожиданно ставшей реальностью.
И тут Джек отодвинулся от Тейлора, освобождая место на диване между ними.
– Ты сказал, тебе нет здесь места? Место есть. Вот оно.
– Между вами? Разбивать пару?
Тейлор закатил глаза.
– Ты все воспринимаешь буквально, да, зайчик? Нет, не разбивать. Садись между нами, чтобы мы вдвоем могли тобой заняться. Иди сюда, мы заставим тебя летать.
– Вы же сказали, что не дадите мне кончить! – возмутился Зак.
– Я этого не говорил. Я спросил, что бы ты выбрал, если бы тебе пришлось выбирать, – сказал Джек. – У меня и в мыслях не было лишать тебя сладкого, тем более, когда ты так возбужден.
– Во всяком случае, сегодня, – добавил Тейлор.
Губы Джека дрогнули в усмешке, а глаза заискрились.
– Давайте пока сосредоточимся на здесь и сейчас, а? – он поднял брови. – Так где, по-твоему, твое место, малыш? Где ты предпочитаешь находиться сейчас? Здесь с нами – или по ту сторону двери?
Зак сделал шаг вперед. Потом еще один. И снова опустился на колени перед Джеком.
– Ох ты ж сладкий како-ой, – одобрительно протянул Тейлор. – Невозможно сладкий. Блин, Джек, я не знаю, как тебе удавалось столько времени держать руки при себе.
– Ты же был с ним незнаком. Не мог же я от тебя гулять?
– Джек… ты же понимаешь, что я начал целовать его, потому что знал, что ты уже едешь, да?
Эй, я вообще-то еще здесь! Зак, помните такого? Нет? Он не произнес это вслух, но они, видимо, умели читать мысли, потому что Джек прервал разговор и требовательно похлопал по дивану.
– Сюда, быстро. Между нами.
Зак не заставил себя упрашивать. Предвкушение росло и крепло в нем одновременно с его членом.
– Руки в стороны. Обнять нас обоих за шеи. Никого не трогать и ничему не сопротивляться. Трогать будем мы, – начал командовать Джек. – Если окажется слишком, просто скажи. Пока не говоришь – ты мой душой и телом, а Тейлору я даю карт-бланш делать с тобой сейчас все, что он пожелает.
Зак снова заскулил. Член отчаянно требовал внимания, но он отчего-то сомневался, что эти двое позволят ему быструю разрядку. Ему, конечно, до смерти хотелось кончить, но с другой стороны, он был бы сильно разочарован, если бы его просто тупо довели до оргазма рукой.
Они и не стали. Они целовали его, две пары губ касались его щек, ушей, шеи и даже век, когда он прикрыл глаза, – легкие, едва ощутимые, воздушные прикосновения.
Поцелуи в шею были совсем другими, горячими и требовательными, они оставляли после себя покалывание, а может даже и синяки на коже, хорошо, что ему не придется идти на всякие ухищрения, чтобы скрыть засосы от шефа.
Когда он открыл глаза, первое, что он увидел, это снова вставший член Тейлора, как будто недавний оргазм всего лишь слегка снял напряжение, и эрекцию Джека. У того стояк топорщил спереди брюки, огромный, твердый, и, с точки зрения Зака, довольно мучительный, но, видимо, Джек так не считал, потому что ему стоило только щелкнуть пальцами, чтобы через секунду оказаться у Тейлора в горле или в заднице.
– Прищеми ему сосок, – скомандовал Джек, и большой и указательный пальцы Тейлора тут же сомкнулись вокруг его левого соска и сжали так, что он охнул. Больно. Зак иногда пытался так сделать сам во время дрочки, но не выдерживал и быстро отпускал.
Тейлор же отпускать не собирался. Горячая, яркая боль пронзила грудь, расходясь вокруг жгучими волнами.
– Сможешь от этого кончить, а, Зак?
Он замотал головой, не в силах произнести ни звука от адской боли, сосредоточенной в одной крошечной точке. Тейлор выпустил его, но тут же с нажимом провел ногтем по покрасневшему распухшему бугорку, оставляя за собой тонкую бороздку.
– Больно!
Зак попытался освободить руки, защититься от них, но как только он начал вырываться, они вдвоем перехватили его запястья, удерживая на месте.
– Не сопротивляйся этому, – говорил Джек. – Просто дыши. Наслаждайся этим.
О господи, да этот мужик просто псих! Он работает с ненормальным! Зак с трудом втянул в легкие воздух и зашелся хриплым криком, когда Тейлор свободной рукой выкрутил ему сосок, а потом снова крепко ухватил двумя пальцами и потащил на себя, растягивая кожу.
– Блять! Больно же!
– Я знаю, – Тейлор говорил без улыбки, но и прекращать пытку не собирался. – Перестань бороться. Ты этого хочешь. Возьми…
Жжение перешло в нестерпимый чувственный жар, по телу прошел горячий разряд, одновременно жуткий и прекрасный. Зак застонал и выгнулся в спине, отдавая себя, пусть, пусть делают с ним, что угодно, и второй сосок, до которого никто еще не дотрагивался, остается только пожалеть, именно этот, а не тот, который сжимали, дразнили, мучили.
– Пожалуйста… пожалуйста… еще… не останавливайтесь… – бессвязно просил он, спотыкаясь на словах, возбуждаясь от собственных просьб не меньше, чем от действий своих любовников, потому что именно слова оставляли его полностью обнаженным перед ними, открывая фантазии и желания, в которых он едва ли признавался шепотом самому себе. – Да, да, сделайте мне больно, пожалуйста, боже мой, заставьте орать!
– Ты же просто невероятный, – проговорил Джек, почти касаясь губами его уха. Он провел кончиками пальцев по его второму соску, и нежность прикосновения показалась Заку такой же невыносимой, как щипки Тейлора с другой стороны. – Кричи, сколько хочешь, малыш. С нами все можно.
Оба отпустили его руки, демонстрируя доверие, и Заку оставалось только надеяться, что они об этом не пожалеют. Джек наклонился к его груди и сомкнул зубы на втором соске, удерживая и теребя ими тугой комочек плоти, дразня его языком, пока он не стал мокрым и горячим. Зубами было не так больно, как пальцами, но сам факт, что его кусают, само понимание, что, если Джек захочет, он может легко прокусить кожу до крови, едва не лишило Зака рассудка.
– Ему можно доверять, – сказал Тейлор. – Он уже два года со мной так играет, и никаких шрамов, видишь?
– Да, да, я доверяю, я просто… О боже! – Джек сжал зубы и, удерживая Зака на месте рукой, отвел голову назад.
Зак завизжал. Боль пронзила его с такой силой, что ее невозможно было удержать внутри ни секунды, она рвалась наружу, и выбор в конечном счете был невелик – или кричать, или кончать.
Когда крик затих и перешел в истеричные всхлипы, его отпустили, зализывая, зацеловывая, успокаивая саднящую кожу.
– Посмотри на них, – велел Джек, гладя Зака пальцами по груди легкими круговыми движениями.
Зак осторожно глянул вниз. Соски были темно-красными и распухшими, они все еще горели и пульсировали от боли, но содранной кожи или крови не было. Так только казалось.
– Господи, как я хочу одеть на них зажимы прямо на работе, минут на десять, и смотреть, как ты будешь пытаться печатать, когда у тебя руки трясутся от возбуждения, или отвечать на звонки, – судя по голосу, Джека и самого изрядно трясло. – А через десять минут ты бы пришел и встал на колени здесь у стола, и не знал бы, о чем просить – чтобы я их снял, или чтобы оставил еще…
– Ты этого не сделаешь! – сказал Тейлор. – Или сделаешь? Бля, это будет пиздец как горячо…
Джек протянул руку и ухватил его за затылок – как кошка воспитывает расшалившегося котенка.
– Нет. Зато тебя я заставлю пойти на работу с огромной пробкой в заднице и представлять себе, что это мой член.
– Это наказание или награда? – осмелился спросить Зак.