– Я считаю, – ответила Элис, – что все подобные объяснения преждевременны. Мы до сих пор не знаем, что именно вызывает Дисперсию. Я пришла, чтобы попросить тебя на время забыть о своих предубеждениях и присоединиться к нам, чтобы общими усилиями раскрыть причину этого недуга.
Ее отец помрачнел. – Значит, моя родная дочь хочет простым мановением руки списать со счетом работу всей моей жизни? Ты хоть понимаешь, как надменно это звучит?
– Мне казалось, что я проявила скромность, признав свое невежество в вопросе подлинной причины болезни, – сказала в ответ Элис. – И если бы твои идеи были верны, разве Дисперсия не стала бы менее редкой, пусть даже бы и не исчезла целиком? – Она не могла предоставить ему конкретные числа, но судя по общему тону собрания, никакого заметного спада в количестве заболевших так и не наблюдалось.
Ее отец, однако же, не был заинтересован в возобновлении дебатов. – У меня есть комната, в которой ты можешь переночевать, – холодно добавил он. – Утром я помогу тебе найти безопасный выход из города.
Глава 4
Элис лежала на кровати в гостевой комнате, вперившись взглядом в темноту. Возможно, ей было бы проще смириться с собственной неудачей, если бы отец просто разоблачил ее на месте и вызвал полицию, чтобы та выпроводила осквернительницу за пределы города.
Когда Элис повернулась к отцу, он начал тихонько всхлипывать. Она отвернулась; это казалось нестерпимым. В любой момент он должен был взять себя в руки и объяснить, что произошло на самом деле.
– Ты путешествуешь налегке, – заметила ее мать. – Неважно; у нас уже все готово. Все необходимое оборудование и запасы провизии, которых хватит на многие месяцы.
– Ребекка… – снова начал Николас.
Элис, сгорая от стыда, смотрела себе под ноги.
– А дочь ты воспитала с характером, – сказал он. – Может, она и не заставила меня передумать, но уж точно убедила, что я просто обязан выяснить, чем именно вы там занимаетесь.
– Ну ладно. – Даже если ее мать была разочарована тем, что им не удалось полностью склонить Николаса на свою сторону, то никак этого не выказала. Главный идейный вдохновитель изоляции согласился отправиться вместе с ними в Ритер; этим они уже превзошли ожидания, которые на них возлагала большая часть жителей Митона.
Когда они начали подниматься на холм, Элис поймала на себе взгляд отца. Он не собирался признавать, что решил пойти навстречу свой старой пассии, угодив прямиком в ее засаду – а Элис не имела ни малейшего намерения ставить его в неловкое положение, обнажая правду.
– Я же говорила тебе, что он прислушается, – радостно заявила она своей матери. – Ты всегда твердила, что главный принцип его философии – ставить факты превыше всего остального.
Но он еще не выжил из ума; на появление дочери мужчина ответил взвешенной и соразмерной реакцией, исходя из собственного мнения на этот счет. Учитывая десятилетия ритеранского загрязнения, последствия которых до сих пор носились вместе с ветром по митонским аллеям – в промежутках между созреванием в телах своих невольных соучастников – одна бестолковая девушка из Ритера вряд ли спровоцирует новую волну Дисперсии.
Элис предполагала, что увиденное ею собрание было созвано из-за того, что вопрос о прекращении или же продлении политики отца вскоре должны были вынести на голосование, но раз уж они дали шанс высказаться миссис Кенворт, ее взгляды также рассматривались в качество возможного варианта. И, какой бы абсурдной ни казалась ее позиция человеку со стороны, провал текущей стратегии мог быть истолкован двояко: и как доказательство ее изначальной близорукости, и как факт в пользу того, что принятые меры были недостаточно жесткими и нуждались в заметном усилении.
Когда отец постучал в дверь, Элис едва удалось поспать. Она открыла глаза и, оценив время, решила, что ночь близится к рассвету.
– Есть дорога, которая выведет нас к границам города, – сказал он, стоя в дверях. – Если кто-нибудь спросит, мы идем в поход для сбора ботанических образцов на холмах.
– А я, видимо, твоя студентка? – уточнила Элис.
– Звучит вполне правдоподобно. – Он помедлил. – Большинство горожан не стали бы причинять тебе вред, даже зная правду. Но все-таки лучше не рисковать.
Элис обулась и, выйдя из комнаты, проследовала за отцом на кухню. – Ты не взяла с собой еды? – спросил он.
– Три дня можно и потерпеть.
Он принес ей чашку воды. – Это набралось за ночь, – объяснил он. – Я бы предложил фильтрованной, но ты застала меня врасплох.