Диспут Августина и Фортуната-манихея
Предисловие, перевод (с незначительными сокращениями)
и примечания – Ярослав Золотарев
Acta seu Disputatio contra Fortunatum Manichaeum представляет собой стенограмму живого диспута между Августином и манихеем Фортунатом. У меня нет сведений о наличии русских переводов, то есть, по моим данным, на русский текст переводится впервые.
======================================================
День первый
Пятого сентября, в консульство сиятельных Аркадия Августа (во второй раз) и Руфина, в городе Гиппо Регий состоялся диспут против пресвитера манихеев Фортуната, в банях Соссия, в присутствии народа.
1. Августин сказал: То, что я раньше считал истиной, теперь я считаю ошибкой. Я хочу услышать от тебя, присутствующего здесь, верны ли мои суждения. Прежде всего, я считаю высшей ошибкой верить в то, что всемогущий Бог, на которого единого мы уповаем, в любой его части (ex aliqua parte) может быть разрушен, или загрязнен, или поврежден. И это, как я знаю, утверждает ваша секта, хотя и не в тех словах, которые я сейчас употребляю; ведь когда вас спрашивают, вы исповедуете, что Бог неповреждаем, и совершенно нерушим, и незагрязняем; но когда вы начинаете излагать остальное, мы вынуждены провозгласить Его повреждаемым, проникаемым, загрязняемым. Ведь вы говорите, что некий темный род, какой бы он ни был, восстал против царства Божия; и что всемогущий Бог, когда он увидел, что разрушение и разорение угрожает Его владениям, вместо того, чтобы сам сопротивляться противнику и против него выступить, послал ту добродетель, из которой, перемешанной со злом и бесовским отродьем, был сформирован мир. Поэтому так получилось, что добрые души тут работают, служат, ошибаются и повреждены: чтобы они могли увидеть необходимость в освободителе, который должен очистить их от ошибки, разрешить их от этого смешения со злом, и освободить их от рабства. Я думаю, что неблагочестиво верить, что всемогущий Бог когда-либо боялся любого противника, или был вынужден ввергать нас в страдания.
Фортунат сказал: Поскольку я знаю, что ты был одним из нас, то есть жил среди манихеев как последователь, ты изложил принципы нашей веры. Смысл же данной дискуссии в обсуждении нашего образа жизни и ложно приписываемых нам преступлений, за которые мы преследуемся. Итак, пусть добрые люди, которые тут присутствуют, услышат от тебя, правда ли мы совершаем те преступления, или нет. Ведь от твоего учения и от твоего объяснения они смогут получить более верную информацию о нашем образе жизни, если ты сам про это расскажешь.
2. Августин сказал: Я был среди вас, но вера и мораль - это разные вещи. Я предлагаю обсуждать веру. Но если те, кто тут присутствует, предпочитают слышать о морали, я не отвергну этого вопроса.
Фортунат сказал: Я бы хотел сначала очистить себя в вашей совести, в которой мы загрязнены, через свидетельство компетентного человека (которого я и сейчас считаю компетентным), и перед лицом будущего расследования Христом, праведным судьей, видел ли он в нас, или в себе, когда он подражал нам, те вещи, в которых нас обвиняют?
3. Августин сказал: Ты призываешь меня к чему-то другому, хотя я предложил обсуждать веру, о вашей же морали полностью знают только ваши монахи. Но ты знаешь, что я был не монахом, а слушателем. Поэтому хотя я присутствовал на ваших молитвенных собраниях, как ты спросил (не делаете ли вы, монахи, отдельных молитвенных собраний для самих себя, знает только Бог и вы сами); однако на ваших молитвенных собраниях, где я присутствовал, я не видел ничего позорного; но достаточно и того, что та вера, которую я после этого изучил и принял, запрещена, и что вы выполняете службы лицом к солнцу. Кроме этого я ничего нового не обнаружил на ваших собраниях, но если кто у вас задает вопрос о морали, он задает вопрос монаху. А что вы там, монахи, делаете между собою, у меня нет никаких способов узнать. Ведь я часто слушал от тебя, что ты получаешь причастие. Однако, поскольку, получив причастие, ты скрываешь его от меня, откуда я знаю, что ты получил? Итак, вопросы морали должны быть оставлены для дискуссий среди ваших монахов, если их вообще можно обсуждать. Ты дал мне веру, которую я сейчас отвергаю. Это я и предлагаю обсуждать. Пусть ответ будет дан согласно моему предложению.
Фортунат сказал: Это самое мы и исповедуем: что Бог неповреждаемый, сияющий, неприступный, неприкасаемый, непреступаемый, и что Он обитает в собственном вечном свете, и что ничего повреждающего от Него не исходит, ни тьмы, ни чертей, ни сатаны, ничего враждебного не находится в царстве Его. Но что он послал спасителя, подобного Ему; и что Слово, рожденное от основания мира, когда Он сформировал мир, после формирования мира пришло к людям; что он выбрал души, которые Его достойны, по своей собственной святой воле, освятил их небесной заповедью, наполнил верой и небесным разумом; что под его руководством те души вернутся обратно в царство Бога, согласно святому Его обещанию, в котором он сказал: “Я путь, истина и дверь” и “Никто не приходит к Отцу, кроме как через меня”. В это мы верим, потому что другим способом, то есть, через другого посредника, души не могут вернуться в царство Божие, если они не нашли его как путь, истину и дверь. Ведь сам он говорит: “Тот, кто видел меня, видел и моего Отца”, и “кто поверит в меня, никогда не вкусит смерти, но перешел от смерти в жизнь и не придет на суд”. В это мы верим, и таков разум нашей веры, и по мере сил нашего ума мы пытаемся жить по его заповедям, следуя за верой этой троицы, Отца и Сына и Святого Духа.