Здесь аудитория начала шуметь, требуя, чтобы обсуждали на основании доводов разума, потому что они увидели, что Фортунат не принимает все вещи, которые написаны у апостола. Прошло некоторое обсуждение со всеми, в процессе которого Фортунат сказал, что слово Бога захвачено родом тьмы. И на этом, поскольку все присутствующие выражали свое отвращение таким словам, собрание было закрыто1.
Диспут второго дня
(Начало.)
На следующий день опять позвали нотариуса и продолжили дискуссию следующим образом:
Фортунат сказал: Я говорю, что Всемогущий Бог не производит из себя ничего плохого, и что его вещи остаются неповрежденными, распространяются и рождаются из не подверженного насилию источника; но другие противоположные вещи, которые существуют в этом мире, не текут (manare) от Бога и не появляются в этом мире как творение Бога; то есть, так сказать, не происходят от Бога. Итак, мы получили в вере то, что зло чуждо Богу.
20. Августин сказал: И наша вера такова, что Бог не является прародителем зла, и Он не сделал никакой злой природы. Но поскольку оба мы согласны, что Бог неповреждаем и незагрязняем, необходимо рассмотреть благоразумно и благочестиво, какая вера чище и достойнее величия Бога; та, в которой утверждается, что или сила Бога, или какая-то часть Бога, или Слово Бога, может быть изменено, подвергнуто насилию, повреждено, заковано; или та, в которой говорится, что Всемогущий Бог и вся Его природа и сущности никогда не могут быть повреждены в любой части, но что зло существует по добровольному греху души, которой Бог дал свободную волю. И если бы Бог не дал этой свободной воли, не было бы справедливого уголовного суда, никакой заслуги от праведного поведения, никакого божественного указания покаяться в грехах, никакого прощения грехов, которое Бог учредил для нас через нашего Господа Иисуса Христа. Поскольку тот, кто грешит не добровольно, вообще не грешит. Это я полагаю ясным и понятным для всех. Поэтому нас не должно беспокоить, если согласно нашим заслугам мы терпим какие-то неудобства в тех вещах, которые Бог сотворил. Ведь поскольку Он добр, он так и сделал все вещи; поскольку справедлив, он не может жалеть грешников, грехи которых, как я сказал, не были бы грехами, если бы у нас не было свободной воли. Ведь если кто-нибудь, так сказать, будет кем-то связан во всем теле, а его рукой будет что-то ложное написано без его собственной воли, и когда это станет известным судье, разве он обвинит этого человека в преступлении лживости? И далее, если это показывает, что нет греха там, где нет свободного упражнения воли, я хотел бы услышать, что злого сделала душа, которую вы называете или частью, или силой, или словом, или еще чем-то от Бога, что она должна быть наказана Богом или покаяться в грехе, или заслужить прощение, если она никаким образом не согрешила?
Фортунат сказал: О субстанциях я предлагаю считать, что Бог может рассматриваться как творец только доброго, и как мститель за злое, потому что злое - не от Него. Итак, от доброго разума я полагаю, что Бог мстит за злое, потому что оно не от Него. А если бы оно было от Него, или Он дал бы им разрешение грешить, как ты говоришь, что Бог дал свободную волю, то Он стал бы соучастником в моей ошибке, потому что Он был бы творцом моей ошибки; или Он не знал, что я сделаю, или Он оставил меня, не сочтя меня достойным Себя. Вот какое рассуждение мной предлагается, а сейчас я хочу спросить, учредил Бог злое или нет? И учредил ли Он конец злу? Ведь из этого следует, как учит нас и вера евангельская, что те вещи, которые, как мы говорим, были сделаны самим Богом как Богом-Творцом, были им сотворены и порождены, должны считаться неповреждаемыми. Это и утверждается в нашей вере, и ты сам можешь подтвердить, что мы это исповедуем, и что это подтверждает и авторитет христианской веры. И поскольку я не могу никак показать то, во что верю, без подтверждения этой веры авторитетом писаний, за это меня и обвиняют, что я следую христианству. Осмелишься ли ты сказать, что зло появилось в мире, сотворенное Богом? Или праведно верить, что злое - не от Бога, и такое рассуждение должно почитаться и приниматься? Я говорил о субстанциях, но не о грехе, который живет в нас. Ведь если мы считаем, что наши ошибки не имеют источника, что тогда нас понуждает впадать в грех или в ошибку? Ведь поскольку мы грешили ненамеренно, и были принуждаемы противоположной и враждебной нам субстанцией, мы можем следовать познанию вещей. И от этого знания душа предупреждается и восстанавливается в первоначальной памяти, узнает источник, от которого она ведет свое существование, и в каком зле она живет, и какими добрыми делами можно исправить то, чем она ненамеренно согрешила, и поэтому возможно через исправление своих ошибок и с помощью добрых дел обеспечить себе заслугу примирения с Богом, которое творит наш Спаситель, который учит нас также делать доброе и избегать злого. Ведь если ты хочешь, чтобы мы верили, что не от какой-то противоположной природы, но по своему собственному выбору, человек или служит праведности, или вовлекается в грехи; тогда, раз нет противоположного рода, если душа, которой, как ты говоришь, Бог дал свободную волю, заключенная в тело, живет сама по себе, как она могла бы грешить, или быть вовлеченной в грехи? [Если греха как такового нет, так как Бог его разрешил, дав свободную волю?]2