Поругавшись с самим собой за навязчивые мысли о сладострастном проникновении в податливую мокрую Гермиону под душем, а еще в коридоре, и на столе, и за столом, Снейп впал в еще большее раздражение. Он умышленно не избегал ее — пытался доказать, что Грейнджер не привлекательна, не темперамента и, собственно, не интересна, что все сам выдумал, а она едва ли способна удовлетворить.
В читальном зале Гермиона пряталась за книгой. Ее пальчики, длинные и бледные, нервно терлись об уголки старых страниц. Вела она себя подозрительно: то слишком близко утыкалась в текст носом, то действительно уходила в чтение. Подумать только: еще неделю назад образ синего чулка неотступно преследовал ее, и для всего мира (да что уж там для Снейпа!) феминность Грейнджер была призрачна. А теперь везде, где только им суждено появиться вместе, Грейнджер будто подсвечивалась и затмевала остальных. Разумеется, это его возмущало. Возмущало и то, что ей хватило наглости устроить проходной двор на их тихой улочке, притом наверняка дешевой ценой! И конечно, конечно, злил обман. Он всегда считал ее ребенком. Как посмела она так быстро вырасти? Как посмела отдаваться за гроши? Он был разочарован и даже зол.
Нет, аноним совершенно промахнулся: она Снейпу не интересна! Глупая, глупая девочка! Что ему оставалось, кроме как считать ее проституткой? Ах, прости Мерлин, еще Макгонагалл прикрывала ее из профессиональной солидарности!
Тем не менее странности в поведении Грейнджер не исчезали. Зачем-то ей понадобилось изучать прилистники мяты, потом удобрения для тыкв. Загадочная, она мелькала среди кустов в теплице мадам Стебель. Ему думалось: стыдится, вот и прячется. В аптеке Хогсмида она убежала из очереди, ничего так и не купив, стоило Снейпу почувствовать ее присутствие и обернуться.
После Грейнджер совсем перестала ему попадаться. Из-за этого загадочного маневрирования часы вечернего досуга окончательно и тотально заполнились ею. Грейнджер-извращенка. Грейнджер-проститутка. Грейнджер-беглянка. А еще: Грейнджер-студентка, Грейнджер-всезнайка, просто заинтересованная его руководством Грейнджер, просто Гермиона, дружелюбная Гермиона, игривая, приветливая… Парад обличий Грейнджер прекращался только тогда, когда Снейп понимал, что улыбка образовывала две серповидные ямки по бокам его сжатого рта.
И все-таки ему надоели эти кошки-мышки.
В книжном Снейп ее подловил. Она несла стопку будущих покупок, как всегда не видя из-за нее дороги. Ничего не говоря, он сначала встал на пути, потом дождался столкновения. С ахом Гермиона дернулась, извинилась, но, чтобы удержать завилявшую стопку, вновь зажала ее между ними. Снейп сверкнул кривой улыбкой.
— Осторожнее, мисс Грейнджер, еще ушибетесь, кто будет оплачивать вам больничный? — он отнял книги и отнес на прилавок. Ее бледный от шока вид доставил удовольствие, но Снейп решил всячески добиваться румянца стыда, еще не зная, что Гермиона расценила его помощь как жест дружелюбия и заботы, и теперь корила себя за свою навязчивую слежку. Ей думалось, он поймал ее, исследовательницу социопатии, в разгар наблюдения за объектом «С.С.» и, несмотря на это, все равно пошел на контакт. Для социопатов — настоящий подвиг! Более того, он купил книги, которые она взяла для прикрытия. Стало стыдно вдвойне. Она все собиралась извиниться. Хотя бы за то, что совала нос в его жизнь, что в аптеке перешла границы слежки. Но каждая попытка заканчивалась неловко и находилась дюжина причин, почему стоит отложить извинения. Иными словами, Гермиона попросту начала избегать Снейпа.