Глава 11. «Сегодня мне не надо никого»
Панфилова. Именно эта фамилия вызвала небольшой водопадик воспоминаний, связанных с Тонькой-пулеметчицей. В её биографии особо указывалось, что она родилась под другой фамилией, а Макаровой стала лишь в школе, по неведомой науке причине; впрочем, дело происходило в двадцатые, а там случались чудеса и похлеще. Во всяком случае, объяснение, что кто-то напутал в метрике – обычно это были пьяные паспортистки, председатели местных советов или просто писари, – прокатывало в ста случаях из ста. У Антонины Гинзбург крестной оказалась учительница, которая записала её в классный журнал по имени отца – и она из Панфиловой превратилась в Макарову, что добавило проблем сыщикам будущего.
Всё это я помнил и так – не помнил лишь ту, изначальную фамилию. По идее, её родные – а семья была по-деревенски многочисленной – живы и сейчас; эту Тоньку и нашли через брата, который обитал где-то в Тюмени; про других братьев и сестер в биографиях не упоминалось, словно и не было их никогда. Но теперь я мог исправить это упущение.
И первое, что я сделал, появившись на следующий день на работе – это составил короткий запрос коллегам в Тюмень с просьбой разыскать некоего человека. Исходных данных я им подкинул много – нужный мне человек имел фамилию Панфилов и отчество Макарович, а работал в каких-то структурах, связанных с министерством обороны. Можно было ограничиться только предприятиями, где имелись первые отделы, но я на всякий случай попросил их закинуть невод пошире, чтобы с гарантией накрыло весь город.
Полковник Денисов мой запрос подписал не сразу. Минут пять он рассматривал невзрачную, но составленную по всем правилам бумажку и недовольно морщил лоб.
– Откуда данные? – наконец спросил он. – Ты же говорил, что ничего про эту Макарову не помнишь.
– Да совсем вылетело из головы, – с заметной досадой объяснил я. – Когда я с ней говорил в Лепеле, она называла фамилию брата, жаловалась, что он живет слишком далеко, в Тюмени... тогда не думал, что это понадобится, вот и не записал даже, а потом, как круговерть началась, так и совсем забыл. А тут – прямо озарение.
Объяснение я придумал так себе, но ничего другого изобрести мне не удалось. Поэтому я и давил на личную беседу с госпожой Гинзбург – свидетелей того разговора не существовало в природе, и я мог втискивать в него всё, что мне взбредет в голову. Конечно, злоупотреблять этим не следовало – откуда контролеру ОТК заводика в заштатном городишке знать, например, о том, что палестинские борцы за свободу через пару месяцев совершат теракт на олимпиаде в Мюнхене, или о том, кто из сотрудников Первого Главного управления работает на иностранные разведки. Но родственники – вполне нормальная тема, так что в конце концов Денисов сдался.
– Ладно, шут с тобой... – он поставил свою визу в левом верхнем углу. – А в Лепель ты не звонил?
– Зачем? – удивился я.
– Да подумал... – он как-то простецки почесал затылок. – А вдруг дочки этой женщины знают о родственниках и у них есть адреса? Тогда и тюменское управление нагружать не придется.
Мне стало стыдно. Об этом, наверное, должен был подумать я, но мои шоры оказались слишком плотными и не давали оглянуться по сторонам. В будущем я бы в первую очередь опросил детей подозреваемых, а тут... Дочери словно выпали из поля моего зрения, но никогда не поздно исправить эту оплошность. Надеюсь, Андрей сейчас не занят чем-нибудь приятным вроде свадьбы... хотя у них вроде принято откладывать это торжественное событие на осень, когда урожай убран и в домах – полная чаша.
– Не подумал, Юрий Владимирович, – повинился я. – Сейчас же позвоню и попрошу их посодействовать...
Денисов покачал головой.
– Никакой партизанщины, Виктор, никакой партизанщины, – глухо сказал он. – Пиши запрос в управление Лепеля...
– Там отдел только.
– Пиши запрос в отдел этого Лепеля, – он принял мою поправку без эмоций. – Копию – в управление по Белорусской ССР. Пусть ты можешь неофициально, без запроса, а людям на местах необходимо как-то отчитываться. В Тюмень, впрочем, тоже отправь, лишним не будет... Так... А что у тебя с Якиром?
***
Бюрократия неистребима даже в таких структурах, как Комитет государственной безопасности. Полковник Денисов прекрасно знал, что следственная группа была сформирована только в среду, что в пятницу я её впервые собрал, и что все следователи провели чудесные выходные, вызывая повестками фигурантов, которые могли в равной степени стать как свидетелями преступлений гражданина Якира, так и его соучастниками. И что пока нам удалось допросить только ту самую Баеву – дело полезное с общечеловеческой точки зрения, но приближающее нас к цели лишь на маленький-маленький шажок. Основной поток ожидался в ближайшие дни, и я надеялся, что уже к концу недели мы сможем сделать окончательный вывод о том, что нас ждет в относительно недалеком будущем.