Я оглядываюсь на лестницу, как будто при упоминании ее имени мама спустится вниз.
– У нее все отлично.
Миссис Далтон достает из сумки красную записную книжку и начинает листать страницы.
– Ты говорила, что заказ доставят завтра после обеда? – Я киваю. – О нет! У меня в это время стрижка.
– Все в порядке. Я приму куклу и буду хранить ее, пока вы не заберете. Так что приходите в среду или в любой другой день, когда вам будет удобно.
Она берет черную ручку со стола и отмечает что-то в записной книжке.
– А я могу прислать кого-нибудь забрать куклу? Так можно?
– Конечно.
– Его зовут Алекс.
Я записываю имя.
– Хорошо.
Внезапно она хватает мою руку и сжимает ее в своих ладонях.
– Ты такая хорошая девочка, Кайман. Я рада, что ты здесь ради своей мамы.
Иногда я задаюсь вопросом, насколько тесно общаются эти дамы с моей мамой? Что им известно о нашей истории? Знают ли они о моем отце? Как он, испорченный ребенок из состоятельной семьи, убежал еще до того, как мама успела закончить фразу: «Я беременна, что нам делать?». Тогда его родители заставили ее подписать документы, что она не нуждается в алиментах. За молчание они дали ей немного денег, которые в дальнейшем стали начальным капиталом для нашего магазина. Именно поэтому я совсем не желаю видеть своего драгоценного папочку. Конечно, он и не пытался меня найти.
Хорошо, честно говоря, часть меня хочет с ним познакомиться. Но после всего, что он натворил, это кажется неправильным.
Я сжимаю ладони миссис Далтон в ответ.
– Ох, ну вы же знаете, я сражаюсь за награду «Лучшая дочь во Вселенной». Слышала, в этом году победителю дарят кружку.
– Думаю, ты уже победила, Кайман.
Она улыбается, а я закатываю глаза. Миссис Далтон направляется к выходу, рассматривая по пути полки с куклами. Я же сажусь обратно на стул и продолжаю заниматься.
Когда наступает время закрывать магазин, я смотрю на лестницу. Странно, мама еще ни разу не спускалась. Обычно она не оставляет меня одну в магазине, если находится дома. После того как я запираю дверь, опускаю жалюзи на окнах и собираю всю почту, быстро поднимаюсь по лестнице и иду на кухню.
Запах дома просто великолепный. Пахнет вареной морковкой и картофельным пюре с подливой.
Мама стоит у плиты, помешивая подливку. Только я собираюсь ее окликнуть, она говорит:
– Знаю, в этом и проблема.
Я понимаю, что она разговаривает по телефону, поэтому направляюсь в свою комнату, чтобы снять обувь. На полпути в коридоре снова слышатся ее голос:
– Забудь, они живут здесь не для общения с простыми людьми.
Должно быть, она разговаривает со своей лучшей подругой. Мама не знает, что я подслушала огромное количество таких разговоров. Я разуваюсь и направляюсь обратно на кухню.
– Вкусно пахнет, мам.
Она подпрыгивает от испуга.
– Кайман только что пришла. Мне нужно идти. – Она смеется над чем-то, и ее смех похож на мелодичную песню.
На кухне слишком тесно для двоих, поэтому я постоянно ударяюсь бедрами и поясницей об острые углы барной стойки и ручки ящиков. Вскоре отказываюсь от мысли, что мы вдвоем сможет тут поместиться, и сажусь за бурную стойку.
– Прости, что не спустилась к тебе, – говорит мама, повесив трубку. – Я подумала, что лучше что-нибудь приготовлю – давно этим не занималась.
Я перебираю почту, которую принесла.
– Есть повод?
– Нет, просто для удовольствия.
– Спасибо, мам. – Я вытаскиваю счет за электричество, который находится в розовом конверте. И почему именно розовый был выбран для задолженности по счетам? Неужели этот цвет объявит миру или, по крайней мере, почтальону, что эти люди безответственные неудачники? Мне кажется, грязно-желтый лучше справится с этой работой. – За сорок восемь часов нужно оплатить.
– Ух, это все?
– Похоже на то.
– Хорошо, я заплачу онлайн. Просто оставь квитанцию на стойке.
Мне даже не приходится вставать, чтобы это сделать – достаточно лишь протянуть руку. Мама ставит передо мной тарелку с горячей едой, и мы приступаем к ужину.
– Кстати, забыла тебе рассказать про парня, который на днях заходил в магазин.
– И что с ним?
– Он подзывал меня, двумя пальцами.
– Уверена, он просто пытался привлечь твое внимание.
– Ага, а еще его никто не научил правильно улыбаться, и он постоянно презрительно кривил губы.
– Надеюсь, ты оставила свои мысли при себе. – Она съедает немного пюре из своей тарелки.
– Нет, я рассказала ему о твоих мастер-классах по дружелюбию. Думаю, завтра он придет на занятие.
Она резко поднимает взгляд, но потом понимает, что я всего лишь шучу, и вздыхает, пытаясь скрыть за этим улыбку.
– Опять заходила миссис Далтон.
Теперь мама улыбается по-настоящему.
– И на прошлой неделе тоже. Она всегда так волнуется в ожидании своей куклы.
– Знаю, это мило. – Я прочищаю горло и помешиваю вилкой пюре, глядя на маму.
– Спасибо, что занималась сегодня магазином. Я в это время разобралась с документами.
– Все нормально.
– Ты же знаешь, что я тебе очень благодарна, верно?
Я пожимаю плечами.
– Было бы за что.
– Не знаю, чтобы я без тебя делала.
– Думаю, завела бы много кошек.
– Правда? Я была бы кошатницей?
Я медленно киваю.
– Да. Ты бы располагала кошками или щелкунчиками.
– Что?! Щелкунчики? Я даже не люблю орехи.
– Чтобы владеть коллекцией щелкунчиков, тебе не обязательно их любить.
– То есть ты считаешь, что без тебя я была бы абсолютно другим человеком и обожала бы кошек и/или щелкунчиков?
Если бы не я, у нее была бы другая жизнь. Может быть, она пошла бы в колледж, вышла бы замуж и не отреклась бы от родителей.
– Конечно. Эй, без меня в твоей жизни не было бы юмора и любви. Ты была бы очень-очень грустной женщиной.
Мама смеется.
– Верно. – Она кладет вилку на тарелку и встает. – Ты закончила?
– Да.
Она собирает всю посуду – кладя поверх своей тарелки мою уже после того, как я замечаю, что она практически не притронулась к еде – и быстро ее ополаскивает.
– Мам, ты готовила. Давай я помою посуду.
– Хорошо. Спасибо, дорогая. Думаю, я почитаю в кровати.
У меня уходит только двадцать минут на уборку. По пути в свою комнату я заглядываю к маме, собираясь пожелать спокойной ночи. Открытая книга лежит на ее груди, а она уже крепко спит. Мама действительно сегодня устала, может быть, она рано проснулась, а потом опять уснула? Я закрываю книгу, кладу на ночной столик и выключаю свет.
Глава 4
Когда я захожу в магазин на следующий день после школы, то с удивлением замечаю мужчину, стоящего за прилавком. У него темная одежда, короткая черная бородка и даже загар темный. Да, безусловно, любитель темного стиля. Кажется, вокруг него ореол темноты и загадочности, и все же мама стоит рядом с ним, краснея и улыбаясь, как ни в чем не бывало. Как только звенит дверной колокольчик, они оба поворачиваются ко мне.
– Привет, Кайман, – говорит мама.
– Привет.
– Ну, как-нибудь увидимся, Сьюзен, – произносит странный мужчина.
Мама кивает.
Едва он покидает магазин, я спрашиваю у мамы:
– И кто это был? – Я кидаю рюкзак под прилавок. – Алекс?
– Кто такой Алекс?
– Парень, который должен забрать куклу миссис Далтон.
– О, нет, это был просто покупатель.
Ну конечно. Я наблюдаю через витрину за ним. Как же, одинокий сорокалетний мужчина покупает куклы. Я уже хочу произнести это вслух, но она меня опережает.
– Рада, что ты пришла. Мне нужно забежать на почту и решить пару проблем. – Она берет со стола две коробки и несколько конвертов и направляется к служебному входу. – Кстати, кукла миссис Далтон лежит в кладовке.