В АПРЕЛЕ ТОГО ЖЕ ГОДА мужчина по имени Артур Огл вечером вспахивал поле на склоне горы, когда плуг вырвался у него из рук. Он оглянулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как его упряжка мулов исчезает в земле, унося с собой плуг. Он осторожно подполз к тому месту, где их поглотила земля, но там было темно. Из-под земли дул прохладный ветер, а далеко внизу слышалось журчание воды.
На следующий день двое соседских мальчишек спустились в провал на веревках. Мулов они так и не нашли. Зато они обнаружили пещеру, в которой на каменных уступах в неподвижных позах лежали тела нескольких человек.
Поздно вечером главный шериф округа Севир с двумя своими помощниками и еще двумя людьми пересекли поле у старого ружейного магазина Вилли Гибсона, где они оставили машину, перешли ручей и пошли по старой бревенчатой дороге. Они несли фонари, мотки веревки и несколько муслиновых плащей, на которых по трафарету было написано «Собственность штата Теннесси». Главный шериф округа Севир сам спустился в провал и осмотрел находящийся там мавзолей. Тела были покрыты адипоцером — бледно-серой сыровидной плесенью, характерной для трупов в сырых местах, а на них, как на гниющих в лесу бревнах, росли гребешки светлого грибка. В пещере стоял кислый запах с примесью аммиака. Шериф с помощником сделали из веревки петлю, накинули ее на верхнюю часть тела первого трупа и туго затянули. Они стащили ее с плиты и поволокли по каменному полу коридора к месту, где дневной свет падал на стену провала. В наклонной шахте, освещенной наполненным порхающими мотыльками светом, они дернули свисающую сверху веревку. Когда она спустилась, они прикрепили ее к веревочной петле, затянутой на трупе и снова дернули. Веревка натянулась и первая из мертвых девушек села на пол пещеры, а руки, тащившие веревку наверх, управляли ей словно кукловод куклой в кукольном театре. С подбородка трупа упали серые мыльные сгустки. Она поднималась, раскачиваясь. Она обвисла в петле. Капала серая слизь.
Вечером по бревенчатой дороге спустился джип с прицепом, в котором лежало семь тел, обвязанных муслином, точно огромные окорока. Когда они спускались в долину в наступающей темноте, ночные ястребы, взмывая из пыли на дороге перед ними, бешено били крыльями и их красные глаза светились в свете фар, словно драгоценные камни.