— А поля с бетелем ведь находятся на краю леса?
— Конечно, но к чему ты это говоришь?
— Скоро настанет ночь, а затем…
В эту секунду к ним подошел Ричард, и Анна замолчала.
— Вот корабль входит на рейд, — сказал он с озабоченным видом, — и майор Грудман посылает навстречу шлюпку, чтобы его досмотреть… Моя дорогая, я определенно должен спуститься в Новый Дронтгейм и узнать обо всем, что происходит в мире! Но прежде я зайду к доктору и попрошу его взглянуть на тебя, потому что ты неважно выглядишь.
Елизавета не стала удерживать мужа и только настойчиво попросила его вернуться поскорее. Но как только Ричард Пальме оставил веранду, его внимание привлекло новое событие.
Две массивные телеги въезжали в этот момент во двор. Эти телеги, запряженные черными буйволами с огромными рогами и свирепыми глазами, были нагружены листьями бетеля, собранными в поле. Несколько человек сопровождали непокорную упряжь, а во главе конвоя шел, оскалив зубы, китаец Яв, староста рабочих господина Пальме.
Яв был обладателем желтой одутловатой физиономии, криво посаженных глаз, висящих усов, бритой головы, но длиннейшей при этом косы, которая спускалась из-под его заостренной соломенной шляпы. Яв был очень похож на одну из тех физиономий, которые рисуют на китайских изделиях из фарфора.
Он был одет в простую голубую рубашку и панталоны. Постоянная улыбка, распускающаяся на его широком лице, делала Ява смешным в глазах европейцев. Характер этого китайца был привлекателен не больше, чем его внешность. Староста рабочих был трусом, лгуном, плутом и к тому же жадиной. Однако при этом Яв был прекрасным земледельцем, — сильным и трудолюбивым; он всегда первым являлся на работу и последним бросал ее, — и эти заслуги, в сочетании с его неизменной веселостью, ценили снисходительные хозяева, закрывая глаза на недостатки китайца.
Анна, заметив Ява, поспешно позвала его, и он приблизился к девочке, по обыкновению оскалив в улыбке зубы. Тогда барышня Сиррей, повиснув на балюстраде галереи и стараясь говорить по-простому, на наречии, бывшем в ходу у жителей колонии и состоящем как будто из всех языков сразу, спросила, не видел ли он на плантациях маленького Эдуарда и негритянку Марию.
Китаец склонил голову.
— Да, да, — ответил он, — Яв видел Эдуарда и Марию.
— Где они были? Куда пошли? — беспокоилась девочка.
— В сторону леса. Мария не хотела, Эдуард хотел. Эдуард мал, но он хозяин, и они туда пошли.
— В лес! — вскрикнула Анна, всплеснув руками. — Но разве они не знали, что в той стороне видели тигра?
— Ге-ге! Да, тигр там бродит, правда, — сказал китаец, как будто все время смеясь. — Сегодня, когда мы работали на полях, буйволы замирали каждую минуту, как они обычно делают, если почуют рядом тигра. Они мычали и смотрели на лес… Яв очень боялся, но много буйволов — гораздо сильнее, чем тигр.
— Дядя Ричард, милая тетя, — закричала Анна, — вы слышите?.. Эдуард!.. Тигр!..
Но плантатор и его жена и так не пропустили ни одного слова из этого разговора. Ричард мгновенно встрепенулся, а Елизавета, словно забыв про собственную слабость, вскочила со стула.
— Мой сын… Мой Эдуард! — воскликнула она.
— Успокойтесь, Елизавета, Анна! — авторитетно произнес Ричард, хотя в его голосе не было обычной твердости. — Тут, без сомнения, какая-то ошибка… Сейчас я сам расспрошу этого человека.
Пальме подошел к китайцу и начал задавать ему вопросы. Не переставая улыбаться и переминаться с ноги на ногу, Яв подтвердил, что час тому назад видел, как Эдуард и Мария направились к лесу, где днем был замечен тигр.
— Проклятая негритянка! — рассердился колонист. — Если с моим сыном хоть что-нибудь случится, я ей покажу!
— Мария не хотела туда идти, — возразил Яв. — Эдуард от нее убежал, а негритянка последовала за ним.
— Но ты, Яв, — почему ты не сказал им, что к лесу приближаться опасно?
— Яв был далеко и работал, чтобы опять вырос бетель… Работа — золото, как говорит умный… И потом, маленький Эдуард — хозяин… Он не послушался бы Ява…
— Следовало вернуть его силой! Почему ты не пошел за ним в лес?
— Ге-ге-ге! Тигр съел бы Ява!
— Подлый дурень! — крикнул Пальме с негодованием. — Ты поплатишься!..
Но, взглянув на безмятежное выражение лица своего собеседника, он вспомнил, с кем имеет дело, и с отвращением отвернулся.
После этого Пальме прошел в свой кабинет, увешанный всевозможным оружием, взял двуствольное ружье и заткнул за пояс пару кавалерийских пистолетов. Уже выходя из дома, он заметил, что за ним по пятам идут Елизавета с Анной.