Под боком кто-то тихо вздохнул и прижался покрепче, стараясь согреться. Я открыл глаза. Первым в поле зрения оказалось острое плечо, окутанное серебристым шёлком волос. Недоумённо моргнув, я чуть приподнялся и осмотрел лежащего рядом раскрытого Арниса, который бессовестно льнул ко мне, потираясь щекой о плечо.
Итак, утро доброе, Марк Новак. Можете поздравить себя. Затащить за двадцать четыре часа к себе в постель едва знакомого человека и при этом приложить минимум усилий - это надо ещё уметь.
Я аккуратно натянул на Арниса сползший плед и невольно засмотрелся на спящего юношу. Сейчас он был до невероятности умилителен. Впрочем, если верить Блажене, то я с мужиком в одной постели - также умилительное до слёз зрелище. (Нет, это не значит, что сестра каждый раз ревёт как в мексиканском сериале, если вдруг подобная картина находится в поле её зрения, но… промолчать ей просто не под силу).
Ещё вчера я горел желанием устроить ему допрос с пристрастием. Сегодня утром это казалось как минимум невежливо. Если человек чем-то болен, вряд ли он захочет об этом рассказывать каждому встречному (даже несмотря на то, что лежит с ним в одной постели. Постель, в наше время, знаете ли, ещё не повод для знакомства).
Другой вопрос, как нужно себя вести, если он опять пожелает грохнуться в обморок без всякого предупреждения. Это отчасти оправдывало моё желание знать побольше.
Тихо вздохнув, Арнис обнял меня рукой за шею и прижался ещё крепче. Я замер, а потом посмотрел на прильнувшего юношу. Кажется, этот птенец довольно уютно чувствовал себя, потихоньку обвивая меня, как лиана, и даже улыбался уголками губ. Что самое интересное, он действительно спал. Вы никогда не перепутаете спящего человека с тем, кто прикидывается. На таком расстоянии и при тактильном контакте это невозможно.
Был ещё момент касаемо его фокусов, которые явно не были простой иллюзией. Меня растили заклятые атеисты, и я скорее поверю в то, что на земле скоро наступит коммунизм, нежели в то, что видел своими глазами… Я и не поверил. Но и отрицать не стану.
Интересно, а у него всегда такая манера спать с едва знакомыми людьми?
- Так, так, так, - прошелестел приглушённый шёпот, - тебя можно хоть где-то оставить одного?
В дверях, привалившись к косяку и сложив руки на груди, стояла Блажена.
Чёрт! Я даже не слышал, как она вошла!
- Ничего такого не было! - возмутился я, - Это не то, что ты думаешь!
- Да, разумеется, - кивнула сестра с выражением “да, конечно, это вы так в шахматы играете”.
- Он хоть совершеннолетний?
- Я не знаю, - ответил я чистую правду, - я не спрашивал!
- А, ну, да. Некогда было, - ещё раз кивнула эта чертовка.
Мои нервы не выдержали и я начал оглядываться в поисках предмета, бросок которого бы “убедил” девушку, что я ничего не делал с Арнисом. Правда, мои манипуляции произвели другое действие и вдруг гибко потянувшись, юноша открыл сонные жёлтые глаза и мягко улыбнулся:
- Доброе утро, Марк.
Мы так и замерли: Блажена с полуоткрытым ртом, чтобы сказать очередную колкость, я - замахнувшись найденной маленькой подушечкой в сестру.
- Э…Доброе. Как …спалось? - промямлил я.
- Очень хорошо. Спасибо тебе, даже не знаю, как благодарить, - он улыбнулся чуть шире.
Блажена прищурилась. Она явно истолковала ответ юноши по-своему. А так же исподтишка показала мне кулак. Я всё же не сдержался и запустил подушкой в сестру.
Арнис приподнялся и недоумённо посмотрел назад:
- Ой, здравствуй, Блажена.
- Привет, - махнула сестра рукой, - есть будете?
Юноша неожиданно смущённо опустил глаза:
- Ну, если…
- Да, она предлагает, - пришёл я на помощь гостю, - и готовит великолепно.
Сестра почти доброжелательно фыркнула и, повернувшись на каблуках, исчезла в направлении кухни.
- Я сделал что-то не так? - робко уточнил юноша, сминая пальцами край пледа, и опустил глаза.
Я хмыкнул и, вдруг протянув руку, легонько взлохматил кахолонговые пряди:
- Всё в порядке. Это у нас в норме вещей.
* * *
Знаете… Ливадийскую природу следует любить лишь за то, что она есть. Нет ничего прекраснее, чем поросшие зеленью старые горы, при этом не теряющие своей красоты в сочетании с лазуритово-синими волнами Чёрного моря, плещущими почти у подножья каменных гряд.
Здесь собран весь колорит юга, и воздух пронизан специфическим душистым ароматом хвои и магнолий. Городок состоит из путанных узких татарских улочек, низких домиков и рвущего душу простора, стоит только подняться даже на небольшую высоту и глянуть вниз.