– Не стоит, – прервала его девушка. – Я рада, что вы приехали к нам. И каждый день благодарю Бога за то, что встретила вас.
Эзру поразили услышанные слова. Никогда прежде он не задумывался о том, что может стать для кого-то посланием высших сил. Он осторожно накрыл ладонь Агаты своей рукой и хотел было поблагодарить её за такое откровение, но неожиданно вышедший из шатра Бальтран громко окликнул его:
– Эзра, вот ты где! Поторапливайся, все сердечные дела – после работы!
Молодые люди лишь улыбнулись друг другу. Девушка крепко сжала его пальцы и прошептала:
– Покажи им, на что ты способен.
С этими словами она развернулась и, пройдя пару шагов, тут же затерялась в собравшейся около манежа толпе. Подбежавший Чико потянул Эзру за рукав:
– Идём, скорее! Надо помочь Марселино с лошадьми.
Юноша встряхнул головой, словно возвращаясь в реальный мир, и последовал за карликом. Едва он прикоснулся к ткани полога, как из шатра мимо, не глядя на него, стрелой пронеслась Гайде. Чико тихонько выругался и пробубнил себе под нос:
– ¡Estas muchachas!** Никогда не могут вытерпеть друг друга…
Комментарий к 15. Знатная дама
*Buenas tardes (исп.) – Добрый вечер
**Estas muchachas (исп.) – Эти девушки
========== 16. Падение ==========
Ещё когда Эзра лишь поднимался на скрытый от зрителей помост, чтобы затем птицей вспорхнуть на освещённые факелами канаты, он заметил неизъяснимое волнение в глазах Гайде. Она была не похожа сама на себя, учащённое дыхание сбивалось, а маленькие пальчики настолько дрожали, что металлические обручи тревожно звенели в сжатых ладонях.
Забравшись наверх, юноша встал лицом к такому же помосту, на котором расположилась гимнастка. Их разделяли несколько метров пустоты, только паутина переплетённых канатов возвышалась над ними.
Эзра ясно видел и понимал, что его подруге была необходима поддержка, но зычный голос Бельтрана, объявивший начало номера, не оставил на это времени. Юноша улыбнулся и послал девочке воздушный поцелуй. Она порывисто кивнула, не сводя с него глаз.
Прыжок – и белоснежный ангел заблистал в свете пламени на фоне затухающего неба. Всплеск оваций оглушил Гайде. Делая глубокие вдохи, она изо всех сил пыталась сконцентрироваться на движениях акробата, чтобы не пропустить тот самый момент, когда ангелу придётся поймать огненную саламандру в свои объятия.
Ещё несколько виражей. Глаза девочки непрерывно следили за Эзрой, за каждым его кувырком и прыжком, за каждым шагом и прогибом. Когда он, наконец, зацепился коленями за поперечный канат, проходящий через всю сцену, и начал раскачиваться, готовясь поймать Гайде в прыжке, её сердце бешенно застучало, и пальцы едва не выронили обручи.
Перекинув полыхающие кольца через плечо, девочка с отчаянной решимостью бросилась в пустоту… и взлетела. Земля плавно закачалась под ней, а крепкие руки Эзры железными тисками обхватили её кисти. Еле переводя дыхание, она вытянулась в струнку, чтобы спустя мгновение ловко скатить с плеча один из обручей. Удерживая юношу за руки, Гайде начала плавно выводить живописные огненные узоры, перекатывая кольцо то от шеи к кончикам пальцев, то по ноге от пояса до носочка, каждый раз изящно возвращая его в исходное положение. Восторженные вздохи послышались из толпы.
Спустив с плеча остальные обручи, Гайде перехватила их ладонью, а Эзра, раскачавшись, перебросил её на соседний канат. Они закружили над манежем, словно пара вольных птиц, поочерёдно перебрасывая кольца друг другу и рисуя ими огненные письмена на звёздном небе. Публика заворожённо смотрела на это тайнодействие, боясь упустить хоть мгновение.
Непрерывная череда сложнейших трюков длилась около нескольких минут, и вот наконец Эзра, в очередной раз поймав девочку в прыжке, усадил её на один из высоких помостов, а сам приготовился исполнить коронный трюк на вертикальном канате посреди манежа. Но едва он успел развернуться, как Гайде резко схватила его за руку, заставив тем самым с риском для жизни балансировать на огромной высоте без страховки. Один из обручей соскользнул с помоста и со свистом упал на песок.
– Отпусти меня, Гайде, – она похолодела от его тона, но продолжала ещё сильнее удерживать вытянутую руку. В её глазах отразился неимоверный ужас.
– Нет, Эзра, нет, тебе нельзя прыгать! Канат не выдержит твоего веса, он провис, он не натянут! Умоляю тебя, не прыгай! – что было мочи закричала она, и из её глаз неукротимым потоком брызнули слёзы.
Эзра успел схватиться за ближайшую верёвку прежде, чем его ноги соскользнули с тонкого каната. Повиснув на руках, он резко подтянулся, взобрался на помост и, обретя опору, обхватил хрупкое тело девочки руками. Гайде отчаянно обняла его, мгновенно намочив рубашку слезами.
Невероятным усилием юноше удалось расцепить её руки. Он бережно обхватил девичье личико ладонями и тихим голосом, словно обращаясь к ребёнку, позвал:
– Гайде! Гайде, послушай меня.
Она судорожно обхватила его кисти, впиваясь пальцами в кожу, будто когтями.
– Всё будет хорошо. Всё будет хорошо, слышишь?
– Не прыгай, прошу тебя, – только прошептала она, и солёные ручьи с новой силой потекли по её щекам.
Эзра бережно отёр их и, прижав девочку к себе, еле ощутимо прикоснулся губами к её макушке.
– Всё будет хорошо, Гайде. Мне надо это сделать.
Обессиленная и измученная страшным предчувствием, Гайде забилась в угол помоста и закрыла лицо руками. Скрепя сердце, Эзра всё же оставил её и развернулся к канату.
Он отчётливо помнил, как в кратчайший момент, между началом прыжка и приземлением, он успел заметить, что вертикальный канат и вправду чуть провис. Но изменить уже ничего не мог – с ужасающим треском верёвка разорвалась на части, как только акробат схватился за неё рукой.
После воспоминания путались. Была резкая боль. Ужас толпы. Кажется, что-то острое вонзилось ему под рёбра. Словно оглушённый, он с трудом различил грозные крики королевской стражи: «Не упустите его! Уведите Его величество! Он хотел убить короля! Разрежьте канат!»
Непроглядный туман начал застилать его взор. Дышать становилось всё труднее. Когда, наконец, последние силы оставили его, он провалился в кромешную тьму, успев лишь в самый последний миг уловить истошный, полный страдания девичий крик.
========== 17. Час откровений ==========
Первое, что вонзилось в сознание – сырость. Хотя Эзра и не знал с точностью, сколько провёл времени без чувств, едкий запах затхлого подвала резко отрезвил его. Но даже открыв глаза, он не увидел ничего. Или, по крайней мере, так казалось поначалу. Спустя несколько минут, когда мрак перестал быть таким непроглядным, юноша с трудом различил каменные стены и два небольших окошка под самым потолком. Почему-то даже вдыхая полной грудью, здесь не хватало воздуха.
Эзра попробовал напрячь мышцы, чтобы встать, но тупая пульсирующая боль над левым бедром заставила его с тихим стоном опуститься обратно. Сжав зубы, он дрожащей рукой дотянулся до пылающего места и нащупал небольшую повязку, немного влажную в середине. Неимоверным усилием повернувшись на бок, он всё же смог подняться и различить красные пятна на своих пальцах.
Внезапно воспоминания яркой молнией озарили его, восстанавливая ужасающие картины рваного каната, стремительно приближающейся толпы и…
Холодный пот проступил на лбу юноши. Остроконечный подлокотник королевского кресла, с хирургической точностью рассекший плоть и пробравшийся под рёбра. Эта разящая боль. Он в изнеможении откинул голову.
Ещё пронзительный крик. Кажется, это были испуганные придворные дамы. Но где же остальные артисты? Что случилось с ними?
Приподнявшись на локтях, Эзра оглядел небольшую комнату, в которой он оказался. Догадка не заставила себя ждать – это была тюремная камера, хоть он в жизни раньше никогда не интересовался, как выглядят темницы в девятнадцатом веке. Горькая усмешка тронула его губы. Тут много ума не требуется, подумал юноша.