Я многозначительно уставилась на Эша. Он думал о том же, о чем и я. Если мне не удалось найти сестру Уилла в Аду, куда её предположительно забрал демон памяти, значит, она должна блуждать где-то между мирами. А значит, быть в том же измерении, что и мы.
— Пойду посмотрю, как он, — сообщила я брату.
Он остался слушать разговоры собравшихся охотников, чтобы понять, известно ли им о нашем исчезновении в иной мир.
Я, тем временем, проникла в небольшую больничную палату, которая в столь плохом освещении отчасти напоминала Ад. Не зря я не люблю больницы и все, что с ними связано.
Три безмолвных брата стояли вокруг кровати Уилла и нашёптывали на неизвестном мне языке лечебные заклинания. Их серые старые мантии еле заметно колыхались из стороны в сторону, несмотря на то что окно было закрыто и ветра или сквозняка нигде не было.
— Уилл, — прошептала я, присев с краю на кровать.
Я положила ладонь ему на лоб, в надежде ощутить естественную теплоту, исходящую из его тела, но мои пальцы прошлись сквозь его голову, потому я тут же отстранилась.
— Мне очень жаль, Уилл, — говорила я ему, хоть и знала, что он меня не услышит. — Ни ты, ни твоя семья ни в чем не виноваты.
Безмолвные братья продолжали стоять неподвижно, однако больше не издавали не звука. Неужели сказки о том, что братья могут видеть призраков правдивы?
— Я во всем виновата, — продолжила я, слегка смутившись от образовавшейся тишины. — Я не должна была сюда приезжать. Не должна была следить за тобой и твоей семьёй. Если бы я только знала, что все так обернётся — убила бы себя еще в детстве, чтобы Лилит не смогла мной управлять.
Я придвинулась к охотнику чуть ближе, наклонилась к самому лицу и нежно, еле ощутимо прикоснувшись своими губами к его губам, поцеловала в последний раз.
— Однако я рада, что познакомилась с тобой, Уилл, — добавила я, вставая с места. — Не будь я в тебя влюблена и будь я еще жива, стала бы твоим парабатаем.
На этих словах я вышла из комнаты, оставив своё сердце в руках бесстрашного мальчишки.
— Уилл! — радостно завопила Клэри, вбежав в его палату.
Я не знала, что именно сказали ей безмолвные братья, однако, по радостному возгласу всех охотников, что ждали вердикта братьев, стало очевидно, что Уильям жив.
— Этот парень словно в рубашке родился, — улыбнулся Эш, ничуть не меньше остальных радуясь услышанной новости.
— По всей видимости, ему крупно повезло с ангелом-хранителем, — улыбнулась я и тут же в недоумении замерла, увидев на пороге в лечебный центр Института своего отца.
— Мэри, — окликнул он маму, которая в ужасе и страхе замерла на месте, даже не обернувшись к отцу лицом.
— Не может быть, — прошептала мама, нервно сглатывая образовавшийся ком в горле.
Конечно же, она узнала его голос. Она не раз в детстве рассказывала мне, что папа снится ей каждую ночь и что именно это помогает ей всегда помнить его голос, улыбку и все то, что она так в нем любит.
— Джонатан, — прошептала мама, медленно повернувшись в его сторону, вытирая слезы, водопадам льющиеся по щеке вниз.
— Джонатан! — крикнула Мэри, а в следующую секунду бросилась в его объятия.
Мама рыдала навзрыд, не веря своим глазам, Клэри, Джейс и остальные охотники тем временем радовались исцелению Уильяма.
— Это правда он? — прошептала Эш еле слышно. — Наш папа.
— Джонатан Кристофер Моргенштерн, — кивнула я. — Вы с ним вылитые близнецы.
Это было чистой правдой. Единственным отличием служили эльфийские уши. Эш неотрывно смотрел на маму с папой, ничуть не смущаясь того, что сейчас они целовались.
За окном был вечер, а значит, единственный день, который Джонатан мог провести на земле в своём собственном теле и разуме, подходил к концу.
— Мэри, — словно придя к той же мысли, начал Джонатан, — мне нужно кое-что тебе рассказать. Это крайне важно.