С ним желал говорить Питер Пейнтер. В голосе полицейского звучали торжествующие нотки:
— Все вышло как нельзя лучше, Шейн. Награда будет вручена лично мне. Я передам ее тебе в частном порядке, как только получу.
— Две с половиной? — лаконично спросил Шейн.
— Точно. И огромное спасибо.
Сказав: «И тебе спасибо», Шейн положил трубку.
Затем он вернулся к столу и допил коньяк. Достав из стола лист чистой бумаги, он начал искать карандаш. Так и не найдя его, он с кривой ухмылкой взял авторучку, позаимствованную им в комнате больного. Сев, он написал:
Дело Брайтонов
Филлис Брайтон?
Доктор Педикью 200
Гордон 2 000
Гордон 10 000
Монтроуз 10 000
Пейнтер (?) 2500
Итого: 24 700
Уплачено Тони: 500
Чистый доход 24 200
Одобрительно взглянув на эти цифры, он долил в рюмку коньяка. За окном сгущались сумерки, но света он не зажигал.
Внезапно он вспомнил о чем-то важном. Поднявшись, он дошел до двери, ведущей из кухни на лестницу, со времени визита Шарлотты запертой на задвижку. Он отодвинул задвижку, оставив дверь на французском замке, потом вернулся в гостиную к коньяку, сигаретам и приятным размышлениям.
В комнате становилось все темнее. Сидя в полумраке, Шейн ждал. Ему пришлось ждать не менее получаса, прежде чем раздался звук ключа, поворачивающегося в замке входной двери. Не меняя позы, Шейн протянул в полутьме руку и сложил пополам бумажку, на которой подсчитывал чистую прибыль в деле Брайтонов. Наконец, тихо открылась дверь, послышались чьи-то мягкие, нерешительные шаги. Он выбрал момент, чтобы закурить очередную сигарету, делая вид, что не замечает присутствия постороннего в комнате.
Внезапно теплые ладони закрыли ему лицо и смеющийся голос воскликнул:
— Отгадай, кто?
Не шевельнувшись, Шейн лениво сказал:
— Так это ты стащила ключ от моей кухонной двери? Зажги свет!
Включив торшер, Филлис Брайтон осуждающе взглянула на него:
— Ты даже не удивился, увидев меня!
— Конечно. Думал, ты явишься раньше. Садись. Придвинув стул ближе к нему, Филлис села.
— Хорошо, что я до конца так и не был уверен, кто прихватил мой ключ. Иначе мог бы подумать, что с Шарлоттой расправилась ты. Заглянула ко мне в номер и убила ее из ревности.
Она опустила глаза:
— Я видела достаточно.
— Вот что получается, когда человек без ведома проникает в жилище другого через черный ход, — вздохнул Шейн. — Признаться, тогда я долго не мог решиться на любовные игры. Но бизнес есть бизнес. Я получил от нее полезную информацию.
Лицо Филлис исказила гримаса отвращения:
— Фу! Давай об этом больше не говорить.
— Хорошо, забудем о мисс Хант, — согласился Шейн. — Где ты пропадала все это время?
— Я поселилась здесь же, в этом отеле. Дважды видела тебя на улице. И главное, ликующим голосом продолжала она, — я чувствую себя вполне исцеленной. Стоило мне убраться из того ужасного дома, как все изменилось к лучшему. И с провалами памяти тоже покончено.
Шейн кивнул:
— Это, пожалуй, одна из немногих деталей, не попавших в газеты. Педикью перед смертью оставил признание. С помощью наркотиков и гипноза, детка, он пытался расстроить твое сознание, сделать тебя безумной. Его признание я сжег.
— Слава Богу! — Она не стеснялась своих слез. Шейн крепко сжал ее протянутую руку. — Ты был… моим спасителем, прошептала она.
Усмехнувшись, Шейн легонько похлопал ее по руке.
— Детка, мужчинам нравится спасать таких женщин, как ты.
Неловко встав, он направился в кухню.
— У меня осталось кое-что из твоих вещей.
Открыв холодильник, он достал банку с салатом и под удивленным взглядом Филлис поставил ее на стол.
— Не смотри, — приказал Шейн.
Филлис послушно закрыла глаза. Шейн быстро достал из-под листьев салата жемчужное ожерелье. Подойдя сзади к ее стулу, он продел нитку жемчуга через ее голову. Потом, сделав шаг назад, остановился с невозмутимым видом.
Она широко открыла глаза и дотронулась до жемчужин.
— Но ожерелье твое! — воскликнула Филлис. — Ты сам сказал, что это твой гонорар.
Снова опустившись в кресло, Шейн покачал головой:
— Нет, детка, ожерелья от тебя я принять не могу.
— Но ты заслужил его, — сказала она умоляющим голосом, снимая нитку жемчуга с шеи и протягивая ее сыщику. — Это лишь ничтожная плата за твою помощь. Я не верю газетам, знаю — все преступления раскрыты тобой.
Уголки губ сыщика сложились в озорную улыбку. Взяв со стола лист бумаги, он скомкал его: