Тем временем 2-й батальон полка СС Германия, приданный 8-й пехотной дивизии вермахта, вместе с ней продолжал наступление в направлении железнодорожной трассы Бржожа-Стаднице-Линица. Получив задание захватить железнодорожный мост через реку Сан под Крежовым, батальон совершил пешим порядком стотридцатикилометровый марш-бросок (всего за два дня!) и присоединился с танковой частью из состава 5-й танковой дивизии, поступив в распоряжение ее командования. Во второй половине дня 12 сентября 1939 года немцы дошли до моста через Сан, но, к их величайшему разочарованию, только для того, чтобы увидеть, как польские войска из состава Карпатской армии, закрепившиеся на противоположном берегу реки, взорвут этот мост у них на глазах!
Не потеряв присутствия духа от этой неудачи, 1-й взвод 3-й роты и 2-й взвод 5-й роты полка Германия в тот же вечер, с наступлением темноты форсировали реку. Высадившись на восточном берегу Сана, эсэсовцы убедились в том, что поляки ушли. К утру немцы закрепились на обоих берегах реки — как раз к прибытию 8-й пехотной дивизии вермахта. В ходе попытки перехватить отступающие неприятельские силы, бойцы 6-й роты 2-го батальона полка Германиячуть не попали под бомбовой удар собственной авиации, когда эскадрилья пикирующих бомбардировщиков совершила воздушный налет на отступающие польские части, обрушив на них град авиабомб и шквальный огонь бортовых пулеметов.
Завершение польской кампании
Finis Poloniae!
Тадеуш КостюшкоВ последних числах сентября 1939 года, после капитуляции изнурённой штурмами, артобстрелом, бомбардировками и осадой Варшавы, фактически завершилась кампания в Польше. Под безжалостными ударами бомбардировщиков «люфтваффе» столица Польши лишилась хлебозаводов, электроснабжения, водопровода, канализации и других жизненно важных для населения метрополии коммуникаций, что и вынудило защитников города сдаться на милость победителей. При известии о вступлении немцев в Варшаву прекратилось и сопротивление поляков захватчикам в других частях страны, за исключением небольшого, полностью отрезанного от внешнего мира, польского гарнизона плацдарма Вестерплатте севернее Данцига, продолжавшего сопротивляться до 6 октября. Восточнее реки Буг советские войска консолидировали свой контроль над той частью Польши, которую Гитлер обещал Советскому Союзу, в рамках Пакта о ненападениии Германо-советского договора о дружбе и взаимной границе, заключенных несколькими месяцами ранее…
30 сентября 1939 года фюрер выступил с радиообращением к германскому народу, сообщив немцам о великой победе, одержанной германскими вооруженными силами в Польше. В своем обращении Гитлер подчеркнул, что его армии взяли до семисот тысяч военнопленных, понеся при этом незначительные потери. В восточной части довоенной Польши советская Красная армия захватила в плен еще двести семнадцать тысяч польских солдат и офицеров (впоследствии двадцать тысяч интернированных большевиками польских офицеров пали жертвами расстрельных команд НКВД под Катынью; в этом массовом убийстве большевики долго пытались обвинить немцев, но без особого успеха — прежде всего потому, что советской пропаганде упорно отказывались верить сами поляки). Около ста тысяч польских военнослужащих отступили на территорию Румынии (формально все еще связанной с Польшей союзническими отношениями), с твердым намерением вступить в вооруженные силы Англии и Франции, чтобы в составе английских и французских армий продолжать войну с Германией.
Фактические потери германских вооруженных сил в ходе польской кампании составили, по наиболее реалистическим подсчетам, десять тысяч пятьсот семьдесят два человека убитыми, тридцать тысяч триста тридцать два ранеными и около трёх тысяч четырёхсот пропавшими без вести.
Хотя большинство полков, батальонов и рот СС — ФТ произвели на командиров армейских дивизий, которым они были приданы, в целом положительное впечатление (хотя и не все из них в полной мере разделяли восторги генерал-майора Кемпфа!), высшие офицеры вермахта отнюдь не переменили своего отрицательного отношения к идее формирования самостоятельных военных формирований СС. Обвиняя офицеров и унтер-офицеров СС в неумении осуществлять в полной мере командные функции на поле боя, некоторые армейские генералы упрекали своих непрошеных товарищей по оружию в неоправданной жестокости по отношению к безоружным гражданским лицам. В действительности эти обвинения были справедливыми лишь в отношении чинов эсэсовских частей Мёртвая голова (Тотенкопф), состоявших (как мы уже сообщали выше) из мобилизованной на войну охранников концлагерей и выполнявших на захваченных германскими войсками территориях совершенно особую роль своеобразных «эскадронов смерти», занимаясь уничтожением и отправкой в концентрационные лагеря евреев, коммунистов и других нежелательных, с точки зрения идеологов «Третьего Рейх а» лиц, а также (аналогичной деятельностью по ликвидации и депортации «нежелательных элементов» занимались отряды НКВД, в позднее — СМЕРШ, на территориях, захваченных Красной армией, но об этом почему-то говорят меньше и реже). К тому же делать без разбора, на основании участия отдельных частей «черных СС» в преступлениях против человечности, далеко идущие выводы в отношении всех, да еще и «зелёных СС», было бы равнозначно тому, чтобы огульно обвинять, например, всех поляков в геноцидепольских евреев только на основании того неоспоримо засвидетельствованного факта, что местные польские жители городка Едвабна под Белостоком, вскоре после вступления в него германских войск, в первые же дни немецкой оккупации сами, по собственной инициативе, истребили с особой жестокостью — забили палками, камнями или заживо сожгли! — все местное еврейское население (по разным подсчетам, от шестисот до тысяч и шестисот евреев), «возмущенно» отвергнув предложение германских оккупационных властей оставить в живых хотя бы евреев-ремесленников, как необходимых для нужд вермахта (!) и заявив немцам: «Что же, мы вам польских ремесленников не найдем, что ли?». Об этом историческом факте польский историк Ян Томаш Гросснаписал документальное исследование под названием «Соседи: история уничтожения еврейского городка», опубликованное в 2000 году, шокировавшее мировую, но, прежде всего, польскую общественность. Подробно описан этот трагический инцидент и в подробном исследовании современного российского историка Б. Соколова «Третий Рейх: мифы и действительность» (М., 2005 г.).
Политкорректности ради, еще и еще раз подчеркнем, что и советские оккупационные войска, вторгнувшиеся — почти одновременно с немцами, но только не с Запада, а с Востока! — на территорию Польши, и следовавшие за ними по пятам энкавэдисты поступали с представителями польского дворянства, духовенства, интеллигенции и офицерства далеко не самым лучшим образом — чего стоит хотя бы упомянутый выше расстрел трети всего офицерского корпуса польской армии палачами НКВД под Катынью (который большевики вдобавок долго и неуклюже пытались свалить на своих немецких «заклятых друзей»!), не говоря о бесчисленных депортациях «антисоветских элементов», представителей «эксплуататорских классов», «реакционного духовенства», и т. д. и т. п.
К тому же в отдельных случаях расстрелы гражданского населения германскими оккупантами в покоренной Польше являлись актами мести. Дело в том, что после начала германского вторжения в Польшу 1 сентября 1939 года в местах компактного проживания этнических немцев (которых в довоенной Польше насчитывалось до миллиона человек) имели место случаи насилия поляков в отношении немецкого меньшинства и даже убийства «польских» немцев — например, расстрел поляками в городе Торуни (Торне) четырнадцати немцев, обвиненных в «шпионаже», массовые убийства немцев в Быгдоще (Бромберге) и т. д. В результате этих этнических конфликтов «польские» немцы начали устраивать диверсии на дорогах, служить проводниками для наступающих германских частей, а в Верхней Силезии (с 1918 года служившей «яблоком раздора» между Германией и Польшей) — даже формировать (подобно судетским немцам в ЧСР в 1938 году) добровольческие корпуса, стрелявшие в спину польским солдатам, взрывавшие склады с горючим и боеприпасами и даже нападавшие, в ряде случаев, на позиции оборонявшихся от немцев польских войск. А на захваченных частями вермахта территориях имели место массовые «клиринговые» убийства поляков, замешанных (или подозреваемых) в убийствах польских «фольксДойчей» в первые дни вторжения.