Гиллман все ближе. Я видел, как он следит за той полицейской, Драммонд. Но Леннокс тоже недалеко. Конечно, ей я об этом не скажу. Он ей нравится. Она вроде как наш общий друг с этим детективом. Но мы с ними разберемся.
Со всеми.
Нет, мы еще далеко не закончили.
Извини, Рэймонд Леннокс. Ты далеко не худший из них. Но ты все равно один из них.
37
Он, конечно, не собирается принимать предложение Гиллмана и идти в "Ремонтную мастерскую". Он возвращается к квартире Леоноры, снова обнаруживая ее пустой, затем понимает, что находится как раз по соседству с тем мрачным пабом в Саутсайде. Тем не менее, ему кажется важным быть в это время рядом с его коллегами из отдела тяжких. И еще ему немного стыдно за то, что он желал смерти Гиллману.
Это уж слишком. Просто врезать ему хорошенько, и хватит. Кто у тебя еще есть, кроме них? Это же надо до такого докатиться.
Рэй Леннокс бредет по темному, негостеприимному городу. Пытается представить, каково было бы жить где-нибудь в другом месте. Эдинбург – его родина, но он думает о нем как о чужом, отсутствующем отце, который никогда по-настоящему его не любил. Которому на него наплевать. Он думает, что, наверное, все города такие. Но Эдинбург кажется ему печальным пьяницей, который на Рождество сидит в баре, мучительно исповедуясь к любви к детям, которых он никогда не увидит. Смелый только после двух граммов кокса в туалете, вещает о грандиозных планах, которые превратятся лишь в отвращение к самому себе, когда в глаза ударит жестокий свет утра. Возможно, этот город убивает все хорошее в нем. Он выедает его изнутри, оставляя лишь пустую оболочку. И вот теперь он идет в паб, который считает вторым худшим в городе, сразу после соседнего с его квартирой, которым управляет тот мутный Джейк Спайерс.
В "Ремонтной мастерской" практически пусто, за исключением одного угла, где сидят парни из отдела тяжких преступлений. Они сбились возле бара теснее, чем обычно. Цепляются за него изо всех сил, как утопающие за кусок дерева: Гиллман, Харкнесс, Норман, Арнотт, Харроуэр и даже не такие безнадежные Инглис и Маккоркел. Они все понимают серьезность сложившейся ситуации. Самый взволнованный из них – отстраненный от работы Том Маккейг, который почти буквально плачет в свое виски.
– Я правда думал, что есть еще одна палатка, – говорит он, откидывая спутанные седые волосы с морщинистого лица.
Мы все служим стране, которая нас даже не может защитить. Не должно быть так. Мы чувствуем себя слабыми и уязвимыми. Это какая-то новая сила – возможно, предвестник грядущих событий. Она не боится последствий. И она не остановится.
Леннокс смотрит на разбитого Гиллмана и думает о том, что он никогда не ладил с ним – с тех самых пор, как впервые встретил его молодым офицером. Ветераны часто недолюбливают молодых полицейских. Так уж устроен мир. Гиллман, однако, обладает открытой злобностью, не разбавленной даже притворным дружелюбием, которое проявляли другие мизантропы, с которыми он работал – Брюс Робертсон или Джинджер Роджерс. Гиллман просто излучает чистое отвращение – как скрытое, так и явное – ко всему, что ему не нравится. И с самого начала было ясно, что Рэй Леннокс ему не пришелся по душе.
Теперь, после смерти Эрскина, он, похоже, окончательно слетел с катушек. Злобные слова срываются с его губ, и это не просто пьяная ярость. Он кажется пугающе сосредоточенным. Он лелеет свою собственную ненависть, пытаясь определить ее глубину и силу.
– За это какая-то падла умрет, точно вам говорю, – Он залпом выпивает свой виски и, топнув ногой, быстро поворачивается и выходит из бара, как будто только что решил, кто именно. Маккейг заметно дрожит и, похоже, испытывает облегчение, когда Гиллман проходит мимо него.
– Эй, не отпускайте его, – говорит Элли Нотман собравшейся компании, не делая, однако, ни малейшего движения, чтобы удержать своего уходящего коллегу.
– Я его догоню, – говорит Леннокс и выходит из паба. Он уходит слишком быстро, чтобы успеть разобрать какие-либо комментарии своих коллег, но он буквально слышит, как их мысли объединяются в одну недоверчивую общую идею, которая следует за ним по мокрым улицам: Леннокс помогает Гиллману. Однако Рэй Леннокс не пытается заговорить с Дугласом Гиллманом, а вместо этого начинает следить за ним в этом темном холодном городе.
Пробираясь в центр по Николсон-стрит, Леннокс не может поверить, что изо всех сил старается не отставать от Гиллмана, идущего неумолимой раскачивающейся походкой, загадочно быстрой для человека, чей уровень физической формы столь очевидно низок. Он принимает это за еще один признак собственной деградации: надо возвращаться в спортзал.