– Это гребаная Драммонд, – заявляет он. – Она тут замешана!
– Ты с ума сошел. Просто ебанулся, – заявляет Леннокс. – Я знаю, ты был близок с Эрскином, но возьми себя в руки.
Дуглас Гиллман грозит ему толстым пальцем.
– Из-за того, что ты ее трахаешь, ты не видишь, что происходит, Ленни!
Леннокс удивленно поднимает брови. Этот безумец и за ним тоже следил? Откуда он знает, что...
– Что, не понравилось, да? – торжествующе продолжает Гиллман. – Это не очень профессионально, – И он подражает голосу школьной училки, который Драммонд обычно использует, когда произносит это слово.
– Нихуя ты не знаешь, Дуги.
– Так просвети меня, – вызывающе бросает Гиллман, увенчанный серебряным полумесяцем луны, пробивающимся сквозь темные облака. Затем, видя молчание Леннокса, он продолжает: – Одного ты не понимаешь, Ленни, – Гиллман тычет себя пальцем в грудь, почти умоляюще глядя на него. – я здесь за свою жизнь борюсь! Что таким, как я, делать после работы в отделе тяжких? – спрашивает он. – Первое, что сделает новый начальник отдела, – это проведет сокращение кадров. Устроит "ночь длинных ножей", и догадайся, кого первого порекомендует гнать в шею новый начальник отдела Аманда Драммонд? Номером один в ее списке хитов для Роджера Уотерса15 будет не кто иной, как Дуги-Динозавр, – Гиллман раздраженно кланяется.
– Ее еще никуда, бля, не назначили, параноидальный ты придурок!
– Посмотришь, кто лучше всех завтра пройдет собеседование, Ленни, – ворчит Гиллман. – Не ты и ни я, и к бабке не ходи.
Завтра...
Рэй Леннокс знает, что собеседования завтра. Но эта информация, отложившаяся где-то на задворках его сознания, как бы его вообще не касается. Он думает о том, что происходит в его личной жизни и карьере. Понимает, насколько ему все равно, получит он повышение или нет. Делает шаг вперед, приближается к Дуги Гиллману, встречается с его безумным взглядом.
– Ты гребаный псих. Предупреждаю, завязывай с этим.
Но его давний соперник не собирается уступать. Этот большой квадратный подбородок выдвигается вперед, как ящик кассового аппарата.
– Твоя сексуальная маленькая подружка тебя бросила. Поэтому ты начал трахать эту гребаную фригидную лесбиянку и не смог от нее избавиться... – Затем, внезапно вдохновленный чем-то, что он видит в глазах Леннокса, Гиллман продолжает: – Нет, подожди, она тебя отшила! Пожалела, что вообще с тобой связалась!
К очевидному изумлению Гиллмана, Леннокс громко смеется.
– Почти так и было. Надо доверять своей интуиции.
– Я именно так и делаю, – парирует Гиллман, когда Леннокс поворачивается, чтобы уйти. – Ты с ней поосторожней, – кричит он вслед, и сам уходит прочь, как призрак, исчезая в тумане, стелющемся по парку.
Через несколько минут, идя по улице в поисках такси, Рэй Леннокс, видит то, что задевает его за живое. Он отворачивается, чтобы не быть узнанным проходящей парой. Отступает с дорожки в тень и позволяет им пройти, хотя они его и так не замечают. Хочет их окрикнуть, но слова исчезают у него в горле, как капли воды на песке пустыни. Он смотрит, как они поворачивают за угол.
Труди... пусть тебе на этот раз больше повезет.
38
Салли прочищает горло глотком воды. Скрещивает свои длинные ноги в чулках с красными швами и туфлях на высоком каблуке. Она очаровательна; просто завораживает. Ее сила была отточена профессией, но создана была как раз для этой мести. Это делает ее еще более разрушительной.
– Мне было восемнадцать, и я работала в Валь-д'Изере в горном ресторане под названием "La Folie Douce". Персонал был классный, в основном, ребята из Британии. Я работала там барменшей с Хлоей, девушкой из Ипсвича, с которой я подружилась, и Норри, парнем из Глазго, который постоянно шутил. Он общался с местным жителем, который управлял подъемниками для горнолыжников. Однажды вечером пьяный мистер Шутник неуклюже подкатил ко мне; я сказала, что мне это неинтересно. Он вроде понял. Это был Норман Эрскин.
У группы "Wigan's Ovation" была кавер-версия "Skiing in the Snow", хита "Northern Soul". Она была популярна среди определенной группы богатых туристов. Некоторые из них были вполне приятными людьми и давали большие чаевые. Один был особенно милый; у него были красивые голубые глаза и приятные шутки. Звали его Пиггот-Уилкинс. Он все звал меня покататься на лыжах с ним и его друзьями в один из моих выходных. В конце концов, я согласилась. Оказалось, что друг у него был только один, молодой человек из Шотландии по имени Ричи Галливер, который был неплохим лыжником. После катания мы пошли на вечеринку. Это был запоминающийся день: бары, кокаин, алкоголь. Я была молода и наивна, но чувствовала растущее напряжение по мере того, как приближалось время возвращаться. Народу становилось все меньше. Все мои друзья уже уехали на лыжах обратно вниз. Галливер все говорил, что мы слишком пьяны, чтобы ехать обратно на лыжах. Это казалось разумным, но на самом деле только я была действительно пьяна. Уже потом я поняла, что они что-то мне подмешали.