– Я зайду пожелаю Фрейзеру спокойной ночи.
Джеки пожимает плечами, но ничего не говорит, а только достает их верхнюю одежду, пока Леннокс поднимается по лестнице. Парень ему всегда нравился, он кажется умнее Мердо, и с ним легче общаться. Они вместе пару раз ходили на "Тайнкасл" посмотреть игру "Хартс". Он подавляет смешок, представляя, как Фрейзер в своем платье смотрелся бы в фанатском секторе. Стучит в дверь.
– Эй, приятель.
Фрейзер сидит за компьютерной онлайн-игрой. Судя по графике, это что-то корейское, китайское или японское. Увидев его, племянник снимает наушники.
– Я не хотел устраивать сцену, дядя Рэй. Это она.
– Я ее младший брат, друг, – говорит Леннокс. – Она всегда считала свое мнение единственно правильным.
– И не говори, – улыбается Фрейзер. – Полагаю, ты собираешься сказать, что я выставляю себя дураком и сам не знаю, чего хочу. Типа я просто запутавшийся подросток.
– Мы все запутавшиеся подростки, приятель. Просто лучше умеем это скрывать. Но мы все остаемся подростками, только кожа все время портится, – Леннокс смотрит на стену, где висит плакат "Хартс" и старый вымпел, который он купил Фрейзеру, когда тот был маленьким мальчиком, сейчас уже устаревший с учетом двух последних побед в Кубке Шотландии. Он тронут тем, что его племянник хранит его, как память о былых временах. – Поэтому нет, я не собираюсь тебе так говорить. Это твое личное дело. И если ты действительно знаешь, чего хочешь, то у тебя получается чертовски лучше, чем у большинства из нас.
Фрейзер медленно кивает дяде.
– Ты справишься, босс, – говорит Леннокс, придавая своему голосу оптимистичный тон. Его племяннику почти двадцать, он студент второго курса юридического факультета Эдинбургского университета, но во многих отношениях кажется намного моложе. – И когда во всем разберешься, просвети и меня, потому что я сам в недоумении, – продолжает он, а затем добавляет: – А лучше сначала все объясни своему дяде Стю, у него дела еще хуже. В любом случае, я оставляю тебя с легким сердцем.
– 19024, – улыбается Фрейзер.
Леннокс подмигивает своему племяннику (или теперь это племянница?) и направляется обратно вниз по лестнице.
В такси по дороге домой Труди выражает свое восхищение нарядом Фрейзера и спрашивает Леннокса:
– Ты когда-нибудь переодевался женщиной?
– Нет, – решает соврать Леннокс. Однажды, в спальне матери, когда никого не было дома, он примерял полный женский наряд.
Труди, кажется, долго все это обдумывает. Они решают поехать к ней, потому что это ближе. Дома она сразу же тащит его на диван, где начинает страстно целовать. Спрашивает низким голосом:
– Как насчет того, чтобы переодеться женщиной и заняться со мной любовью?
Леннокс слегка нервно смеется.
– Я бы не хотел переодеваться женщиной, хотя вторая часть предложения мне нравится.
Но Труди не собирается отступать.
– Давай, это будет весело, ну, соглашайся – уговаривает она, подставляя ему свою грудь, выгибает спину и убирает волосы с лица.
Они оба точно знают, что он не сможет устоять. Леннокс презирает свою предсказуемость в таких ситуациях, хотя и наслаждается возбуждающим эффектом, который эта идея оказывает на них обоих.
– Ну, очевидно, это тебя заводит, – отвечает он, – так что...
Она встает, хватает его за руку и ведет в спальню. Куртка уже сброшена, за ней следуют мокасины и джинсы. Усадив его перед зеркалом на туалетном столике, Труди сосредоточенно наносит ему на лицо макияж. Затем она надевает ему парик, а потом втискивает в летнее платье в цветочек. Одежда сидит на нем в обтяжку, и она удивляется тому, насколько свободно платье на ней самой. Хлопчатобумажные трусики впиваются в его плоть. Он хотел обойтись без нижнего белья, но она настаивает, поэтому он уступает. Обувь надеть еще труднее, и они отказываются от этой идеи. Потом Труди просит его лечь, скользит руками по его платью и, к его облегчению, снимает с него трусики, отбрасывая их в сторону.
– Непослушная девчонка, – говорит она. – В этой спальне только без трусиков.
Леннокс не может поверить, насколько сильная у него эрекция, когда она медленно опускается на него.
– Я думаю о твоем члене как о своем, и я трахаю им твою киску, – выдыхает она, начиная двигаться.
Леннокс никогда не любил лежать на спине и позволять ей делать всю работу, но сейчас он будто в каком-то оцепенении, и вот уже красный туман застилает ему глаза. Его приближающийся оргазм, кажется, распространяется по всему телу, до кончиков пальцев на ногах. Он изо всех сил пытается сдерживаться, но Труди скоро тоже бурно кончает.