У него сообщения от Тоула, Джеки, Драммонд и других, но большинство от Труди. Больше всего его беспокоит невеста. Просмотрев ее сообщения, переходящие от нарастающего отчаяния к мертвой покорности судьбе, он дрожащей рукой набирает ее номер. Звонок сразу переключается на автоответчик. Он печатает виноватое сообщение:
Детка, прости, очень жаль твоего папу. У меня телефон только что включился после одного дурацкого случая. Позвони мне. Люблю тебя х
Запрыгнув в такси до аэропорта, он звонит Драммонд, еще раз вынужденный рассказать историю с телефоном. Затем он спрашивает:
– Ну, что нового?
– Пока глухо... – устало отвечает Драммонд, и он думает, что, учитывая время, она все еще в постели. – Банки, телефоны, счета, заказы... просматриваем обычные данные, пытаемся собрать воедино все передвижения Галливера, его связи и возможных врагов. Людей, которым он не нравился, хватает, но найти кого-то, кто бы так с ним расправился, труднее. Как там в Лондоне?
Леннокс вздрагивает, вспоминая о фургоне, несущемся на него и Холлиса. Один из них или оба могли получить серьезные травмы. Попытка убийства или просто случайный отморозок за рулем? Связан ли он с делом Пиггот-Уилкинса или это давний враг Холлиса?
– Высшее руководство покрывает парня, который стал жертвой нападения, – Леннокс не называет имя. Пока. – Холлис, назначенный на расследование детектив, активно занимается делом. У него полно идей, и мы прорабатываем некоторые зацепки. Но надо действовать осторожно.
Драммонд некоторое время молчит. Леннокс догадывается, что она пытается решить, стоит ли спрашивать его, кто жертва лондонского нападения. В результате она говорит:
– Так эти два дела связаны?
Леннокс с шумом выдыхает, останавливаясь, когда понимает, что для Драммонд это будет звучать как помехи в телефоне.
– Это очевидно, но пока они не раскроют личность жертвы из "Савоя", мы не сможем связать его с Галливером.
– Вскрытие подтвердило, что Галливеру врезали по голове молотком. Нашли в месте удара частицы дерева. Так работал Рэб Даджен.
– Интересно, – говорит Леннокс, на самом деле не услышав ничего нового. – Что-нибудь еще?
– Токсикологический анализ показал наличие в крови алкоголя и "рогипнола".
– То есть перед нанесением удара он точно был без сознания?
– Да, у него треснул череп, и они выяснили, что мозговая жидкость давила на лобную долю.
– И что это значит?
– Без медицинской помощи он бы умер через несколько часов.
– Сложно представить, что его кастрировали и оставили истекать кровью из жалости.
– Я бы тоже так не подумала, Рэй.
– Конечно, нет, – отвечает Леннокс. Драммонд изменилась. Теперь она рассматривает тебя, как соперника в борьбе за должность Тоула. Ни больше и не меньше. Может, ты и сам изменился. Дружеские отношения бывших напарников в прошлом. – Мы проверяем передвижения жертвы в Лондоне, его знакомых и, само собой, любые возможные связи с Галливером, – объясняет он. – Пока ничего, явно указывающего на то, что они вообще знают друг друга.
– Никаких очевидных связей?
– Пока нет, – Он думает о Холлисе, лежащем на больничной постели, и о том, что там без него поделывают Дэвид и Мутный Кекс.
В голосе Драммонд звучит язвительность, которую она редко проявляет, когда ведет расследование:
– Эти двое во многом похожи друг на друга.
Леннокс решает воспользоваться случаем.
– Так что ты думаешь по этому поводу?
– Галливер был куском дерьма, поэтому какой-то человек или люди, которым он, вероятно, причинил большое зло, решили так жестоко отомстить. Если посмотреть на его прошлое, то было три случая предполагаемого сексуального насилия. А еще был такой Грэм Корнелл, как ты помнишь из дела Кондитера...
– Да.
– Все было урегулировано во внесудебном порядке, одна – некая Джуди Барлесс, несколько лет назад, двух других журналисты называли мисс Икс. Я поговорила с Барлесс, ей отвалили пятьдесят тысяч за молчание. Я верю ее рассказу об изнасиловании на конференции партии тори.
– Так мы теперь пытаемся выяснить, что за мисс Икс?
– Да, пока безуспешно. А что ты обо всем этом думаешь?
– Пока интересных идей нет. Очевидно, что Рэб Даджен за решеткой. Благодаря таблоидам, весь мир знает подробности совершенных им убийств, но я не уверен, зачем кому-то понадобилось имитировать его почерк, расправляясь с Галливером.
– В этом деле пока очень много непонятного, – замечает она и сменяет тему. – Ты сам как?