Опустившись на встроенное кресло у окна, Леннокс переводит дыхание. Он думал, что смог побороть свои страхи. А ведь туннель Инносент даже не был тем самым. И все же он, пытаясь ободрить себя, смотрит на бейсбольную биту с логотипом "Майами Марлинз", которая стоит в углу у двери.
Почему это дерьмо до сих пор не отпускает его?
Он поворачивается и смотрит на аккуратную зелень на заднем дворе, за которой ухаживают соседи с нижнего этажа. Эта часть города ему всегда казалась каким-то отдельным маленьким государством. Сюда он переехал из своей старой квартиры в Лите всего несколько месяцев назад. Они вместе с его невестой Труди Лоу планировали жить вместе, но потом решили этого не делать.
Труди утверждала, что согласна на такой вариант, хотя после продажи его квартиры в Лите не могла понять, почему он не стал снимать жилье, а купил. Он ей объяснил, что рынок недвижимости находился на подъеме и что это было хорошим вложением денег. Прожив пару лет в его или ее квартире, они могли бы сдавать другую и подкопить денег, чтобы в будущем приобрести что-нибудь побольше. С этой идеей она согласилась. Однако Леннокс не хотел жить в отдельном доме, по крайней мере, первое время. Его и квартира устраивала. Их уже запланированная свадьба была отложена после поездки в Майами, которая должна была стать отпуском, но оказалась очень стрессовой, хотя в конечном итоге все закончилось благополучно. Он просто притягивал к себе неприятности.
Это было его призванием.
В кухне, на стойке с мраморным покрытием, вибрирует телефон. Он встает и направляется к нему, ускоряясь, когда видит, что на дисплее мигает: ТОУЛ. Успевает как раз вовремя.
– Боб, – судорожно выдыхает он, садясь обратно к окну.
Ничто не говорит о том, что произошло что-то ужасное, красноречивее, чем молчание Тоула.
Пауза затягивается, и Леннокс поясняет:
– Я был на пробежке. Как раз успел вернуться к твоему звонку.
– Ты дома? – В голосе Тоула звучит то доверительное спокойствие, которое он так хорошо знает.
– Да, – Сидя у окна, Леннокс оглядывает гостиную-кухню своей квартиры с двумя спальнями. Обои с рисунком сегодня выглядят особенно дерьмово. Точно такие же украшают стены местного паба, и Леннокс подозревает, что без Джейка Спайерса здесь не обошлось. Зрелище малоприятное, но сдирать их – слишком сложное дело, сделать которое он так и не смог себя заставить. Он подумывает о том, чтобы попросить своего почти всегда свободного брата-актера Стюарта, который воображает себя мастером на все руки, взяться за эту работу, хотя это сопряжено с потенциальными опасностями.
– Буду через пять минут. Чтоб был готов, – предупреждает Тоул.
– Понял, – Леннокс отключается и направляется в душ. Теперь он серьезно обеспокоен. Тоул – кабинетный полицейский, который без острой необходимости старается не покидать штаб-квартиру полиции в Феттсе. Леннокс как раз сушит доходящие до воротника волосы, когда его босс появляется в дверях.
Когда Леннокс предлагает чай или кофе, Тоул только качает своей похожей на картофелину головой, украшенной редеющими седыми волосами и глубокими морщинами от постоянных стрессов.
– Поедем на один склад в порту Лита. Там нашли кое-что не самое красивое.
– И что там?
Боб Тоул делает недовольную гримасу, прищуривая глаза и надувая губы.
– Убийство.
Леннокс подавляет смешок. Департамент полиции стал использовать американский термин "homicide" для обозначения убийства, поскольку оригинальное слово "murder” с шотландским акцентом сочли звучащим слишком близко по тону к избитой фразе телевизионного полицейского, которого сыграл Марк Макманус в бесконечно повторяющемся популярном шоу "Таггарт"2.
Но ему становится не до шуток, когда Тоул уточняет:
– Бедного ублюдка связали и кастрировали.
– Твою же мать... – Леннокс накидывает куртку и выходит вслед за начальником.
– Что еще хуже, этот парень – член парламента от партии тори, – добавляет Тоул, обернувшись к Ленноксу, когда тот спускается по выложенной плиткой лестнице.
Леннокс язвит в ответ:
– Тогда большая часть Шотландии нам будет помогать в расследовании.
– Ты его знаешь. Ричи Галливер, – Тоул сверлит его оценивающим взглядом. Леннокс потрясен, но виду не подает, едва заметно приподнимая бровь.
– Ну да.
Тоул с мрачным видом рассказывает, что произошло.
– Сегодня утром Галливер приехал на ночном экспрессе; он пользуется им довольно регулярно, и персонал поезда его опознал. Это было примерно в 7 утра. Он зарегистрировался в бутик-отеле "Олбани", которым пользовался на протяжении многих лет. Как известно, там уважают частную жизнь; он вошел через служебный вход с автостоянки. Ночной портье как раз заканчивал свою смену и оставил ключ под ковриком у входа в номер 216. В 7.45 ему подали два завтрака, но второго гостя никто не видел. Подносы оставили у дверей в номер, официант постучал и удалился, – Тоул распахивает дверь на лестницу и жадно глотает воздух.