– Я сходила только на пять-шесть сеансов. Этого было достаточно, – говорит она, теперь снова такая же застенчивая, как та его бывшая напарница, которую он помнит, и признается: – Ты знаешь, я немного зациклилась на Карле, моем бывшем. Салли мне очень помогла.
– Это тот парень из Данди?
– Да ... Я всем говорила, что он плохо пережил наше расставание, и это так и было... – она смотрит на него.
Леннокс ждет, что она скажет дальше.
–... но на самом деле я переживала этот разрыв еще сильнее. Мы расстались еще в Данди, перед тем, как я переехала сюда. Он не хотел меня видеть. Чтобы поскорее забыть его, я перевелась сюда. Но все никак не могла успокоиться. Как я сказала, я вела себя неразумно.
Это самая уничтожающая характеристика из лексикона Драммонд. Ну, возможно, хуже может быть только "непрофессионально". В тусклом свете бара Леннокс пытается оценить, насколько она действительно самокритична.
– Общение с Салли было очень полезным и многое мне прояснило, – утверждает она. – Оно позволило мне расставить все по местам.
– И где эти места?
– В прошлом.
Леннокс сразу же думает о Труди, о том, как они, кажется, оставляют друг друга именно там. Он наблюдает, как Драммонд выпрямляется в своем кресле, становясь еще более напряженной. Она окидывает его оценивающим взглядом. Повисает неловкое молчание.
– О чем ты думаешь? – спрашивает она.
– О том, что ты меня теперь все чаще спрашиваешь, о чем я думаю.
Это снова напоминает ему о Труди, да и вообще о каждой женщине, с которой он когда-либо встречался.
– Ладно тебе, Рэй, – Драммонд хихикает.
– Сказать честно?
– Конечно, – Ее глаза блестят.
Учитывая вероятную неверность Труди, Леннокс не видит причин не вспомнить когда-то уже испытанное взаимное притяжение между ними. Тем более что с момента ее последнего повышения они находятся в одном звании.
– Я думаю, что мне следовало как следует поцеловать тебя в тот раз в пабе во время отвальной Джинджера, когда у меня была такая возможность, – говорит он, вспоминая ту ночь. Они тогда вместе ушли из бара. Тогда они не переспали, хотя, как это часто бывает, многие предполагают, что это было именно так.
– Ну, – оглядывается Драммонд. – у тебя еще есть такой шанс.
Когда Леннокс собирается заговорить, Драммонд прижимается губами к его губам. Он чувствует ее язык у себя во рту, и они долго целуются взасос, ощущая не только физическую, но и психологическую близость. Он чувствует, как его член напрягается, и представляет, как в это время увлажняется ее влагалище.
Когда они отрываются друг от друга, она гладит его по лицу. Она пристально смотрит ему в глаза.
– Ты кажешься таким сильным и в то же время таким хрупким.
Это Леннокс тоже слышал практически от каждой женщины на протяжении всей своей взрослой жизни. Хотя мужчинам это удается редко, все они чувствуют в нем того испуганного маленького мальчика в туннеле, пока он пытается выглядеть крутым, невозмутимым полицейским. На этот случай у него есть дежурная фраза.
– Ты только что описала каждого человека в мире.
Она, кажется, не слышит его, только смотрит прямо ему в глаза.
– Мы едем ко мне или к тебе?
В голове Леннокса всплывают картины его разгромленной квартиры: раковина, полная грязной посуды, куча коробок из-под еды навынос, и, самое главное, кровать, которая, хотя и кажется ему самому нормальной, постороннему показалась бы сырым и затхлым болотом. Поэтому они едут к ней, и только там до него доходит, что на самом деле в его квартире сейчас все прибрано в рамках подготовки к возвращению Труди, и для его опасений не было оснований.
Леннокс удивлен тем, насколько функциональна квартира Драммонд: никаких декоративных панелей, растений, ковров и мягкой мебели, которые женщины используют с таким вкусом и мастерством, чтобы сделать дом по-настоящему уютным. Это безупречно чистая версия его квартиры, лишенная какого-либо стиля или чувства эстетики. Читая его мысли, она говорит:
– Я еще тут ничего не делала. Квартира съемная, и я планировала уже съехать, но пара хороших вариантов отвалилась.
– Понятно.
– Пойдем в постель, – говорит она.
Леннокс только и может, что коротко кивнуть. Он понимает, что инициатива полностью на стороне Драммонд. Хотя, возможно, в его случае с женщинами всегда так. Вроде он и не обделен женским вниманием, но сам всегда более увлечен преследованием сексуальных маньяков, чем сексуальных партнеров. Эта мысль ужасна, и она затмевает любые воспоминания о Труди, которая уже кажется фигурой из далекого прошлого.