Она раздавлена горем. С отцом они были очень близки. Папистская сволочь на "БМВ" воспользовался ее слабостью. Она поймет это, когда придет в себя. А ты потом навестишь это гребаного католического ублюдка. Этот самодовольный гребаный бомжара из Лохенда, за "хибсов" он болеет, сука... засунули одного паршивого урода в костюм и назвали исполнительным директором... исполнительный, мать твою, директор по испусканию газов...
Открыв приложение на телефоне, он выбирает ресторан на Виктория-стрит, который нравится им обоим, и заказывает столик. Когда они прибывают в двухэтажное заведение, подобострастный официант провожает их к столику у окна на первом этаже. Их резкий, жесткий тон и отрывистые жесты буквально стирают улыбку с его лица.
Приносят еду. Все вкусно, но они едят без удовольствия. Оба хотят уйти как можно скорее, и очевидно, что официант сожалеет о том, что усадил их на видном месте, где их вид явно не привлекает новых клиентов. Молчание между ними превращается в черную дыру. Леннокс спрашивает ее об отце.
Сейчас для нее важно о нем говорить.
– Я никак не могу с этим смириться, Рэй, – говорит она, впервые по-настоящему обращаясь к нему. – Он был самым добрым человеком, которого я знала, и он так сильно любил маму и меня. Мне так больно. Кажется, мне никогда не оправиться.
Леннокса снова охватывает желание напиться. Он вспоминает о своих непростых отношениях с собственной матерью. Как они окончательно испортились после смерти отца и ее романа с его лучшим другом Джоком Эллардайсом.
Хреновы родственники. Лучшие из них так рано умирают. А худшие все живут и живут.
Труди. Она трахается с кем-то другим. А произошло это потому, что тебя никогда нет рядом.
Леннокс может лишь сжать ее руку. Но смотреть на нее и думать о том, что она была с этим Дином на "БМВ", – слишком невыносимо. Поэтому он смотрит в окно на мокрые каменные плиты. Затем, краем глаза, замечает в этом неожиданном месте знакомую фигуру. Приглядевшись повнимательнее, на другой стороне улицы он видит Дуги Гиллмана, идущего к своей машине.
Этот чувак точно тут за кем-то следит!
–... папа любил маму всем сердцем. Однажды он сказал мне: "Когда я впервые увидел твою маму с друзьями в бальном зале, я понял, что никогда в жизни не видел ничего более прекрасного"... они были так преданы друг другу... Я так волнуюсь за маму, слава Богу, она остановилась у тети Кэти... Мне нужно туда поехать...
Но кого же он тут высматривает?
Тут из бара напротив выходит Аманда Драммонд в длинном пальто и шерстяной шляпе. Она переходит улицу с темноволосой женщиной низкого роста, которую Леннокс сначала принимает за Джилл Гловер, но, возможно, это и не она. Гиллман ждет, пока они пройдут, а затем следует за ними. Леннокс глазам своим не верит.
Гиллман, бля, что, следит за Драммонд? Быть не может! А кто та, вторая?
–... но зачем я тебе об этом говорю? Тебе же совсем неинтересно.
Он смутно понимает, что Труди все еще что-то говорит.
– Что?..
– Ты ведь даже не слушаешь меня! – И она вырывает у него руку.
– Извини... я кое-что увидел.
– Что именно, Рэй? Что ты такого увидел? Что бы это ни было, это точно была не я.
– Это... – Он смотрит на нее. – Нет, ничего.
– Нам пора, – говорит она, махнув рукой официанту, чтобы тот принес счет. – Точнее, – Она снимает обручальное кольцо и кладет его на стол, – это мне пора. А ты расплачивайся. До свиданья, Рэй, – И она встает и уходит.
– А что ты такого увидела? Случайно не "БМВ"?
Труди на секунду замирает, но потом идет дальше. Не оборачиваясь, она выходит в дверь.
Другие посетители, в основном офисные работники, и обслуживающий персонал теперь не сводят глаз с Леннокса, убежденные, что от него добра не жди.
– Труди... – Леннокс вскакивает, подавая знак официанту, который и так торопится со счетом. Он снова смотрит в окно. Гиллман и Драммонд не видно. – Бля... – Он поворачивается, чтобы выйти и догнать Труди, но жужжание телефона подсказывает ему, что он оставил его на столе.
СУКА...
Он возвращается и хватает мобильный вместе с обручальным кольцом. На экране мигает надпись: "звонит ХОЛЛИС".
Что-то заставляет Рэя Леннокса ответить. Может, это из-за того, что официант еще только распечатал счет и кладет его на серебряный поднос с терминалом для оплаты, или, возможно, тут дело в прирожденной глупости мужчин, в их крайне эгоистичной вере в то, что они, подобно богам, могут во всем разобраться, что у них есть безграничные возможности исправить любую, даже самую безнадежную ситуацию.