А для нее главным является месть. Потому-то она и стала для меня идеальной партнершей. Она хочет во всем разобраться, везде добраться до сути. А я хочу ей помочь. И заодно и себе самому. Все, что мне нужно сделать – это усадить ее в кресло, налить ей стакан воды, включить функцию записи на телефоне и позволить ей говорить. И я именно так и делаю... несмотря на приглушенные крики связанного человека с выпученными глазами, лежащего на полу между нами. Лучше бы он заткнулся и послушал. Это ведь все и для его пользы.
– Светлые волосы – это наживка, на которую они всегда клюют, – заявляет она, демонстративно дотронувшись рукой до прически. – Это подтверждается научными исследованиями: блондинки ослепляют мужчин. В профессиональном плане мне многое сходит с рук, я часто отвлекаюсь, пока они раболепно выкладывают мне свои секреты, все то, о чем они никогда не смогут рассказать своим возлюбленным, – И она смотрит на него, лежащего на полу, с красным и опухшим лицом. – С этим было легко.
Она сбрасывает туфли, все еще глядя на него, чтобы понять, узнал ли он кого-нибудь, в то время как его взгляд переходит с нее на меня. Странный стон доносится из-под маски. Это вызывает у меня легкое отвращение – мужчина не должен издавать таких звуков. Затем она снимает большой пышный парик, который использует, чтобы увеличить объем волос и изменить внешность.
– Я надеваю лифчик, который приподнимает грудь. Короткое, обтягивающее платье открывает ноги. На восемьдесят процентов мужчин это уже действует, как "рогипнол". И они в твоей власти...
Меня снова так и подмывает позлорадствовать. Может, спросить, нравится ли ему эта комната в арендованном нами доме? Интересно, сможет ли он понять, что это отдельный дом в довольно престижном пригороде. Это она его подыскала. После почти катастрофического случая в ванной в отеле "Савой" мы решили, что в будущем ничего не будем оставлять на волю случая.
Так оно и было с Галливером. Так оно будет и с этим.
– Необъяснимая сила мужского эго всегда завораживала меня, – говорит она, печально глядя на него. – Он не в форме, полноват, плохо одет, лысеет, но действительно верит, что ему просто повезло. И это при том, что он полицейский. Даже ничего не заподозрил.
Он все еще хнычет сквозь кляп.
– Когда до него, наконец, дошло, что что-то не так, он еще пытался побороть нарастающую сонливость.
– Да, – соглашаюсь я, думая о Галливере, который таким же образом попался в том гостиничном номере.
– Затем его голова откинулась на спинку кушетки, – И она дает мне знак включить камеру, установленную на штативе и направленную вниз на него. Он лежит в идеальном положении, и я повинуюсь, а затем достаю из сумки деревянный молоток с длинной ручкой.
Я сжимаю его в "доброй" руке, затем перекладываю в "злую", как крокетный молоток, и изо всех сил бью его по лбу. Могу поклясться, что в этот раз я слышал, как хрустнула кость.
Теперь его большие, безумные глаза закрылись.
Убийца, которого полиция назвала "Безумным Плотником", заводил дружбу с одинокими молодыми людьми, накачивал их наркотиками и таким образом оглушал их, прежде чем подвергнуть анальному изнасилованию. Только двое из его семи жертв умерли. Остальные слишком стыдились произошедшего и не заявляли о нем, пока один из них не решил все рассказать. Может, их было гораздо больше. На самом деле имитация его образа действий ничего не значит для нас. Это просто отвлекающий маневр.
Я смотрю на нашего пленника. Очевидно, что я ему врезал, как следует. Хотя я понимаю неизбежность насилия, мне оно приносит мало удовольствия. Мы надеваем полиэтиленовые халаты и запаковываем его, вытаскиваем через пристроенный гараж и грузим в багажник машины. До того укромного местечка, где мы над ним поработаем, ехать недолго. Потом мы его сбросим в назначенном месте. Я нащупываю длинный нож во внутреннем кармане куртки. С этой стороны для меня все гораздо сложнее, чем для нее.
Несмотря на всю ее гениальность, у нее есть свои недостатки. Конечно, она никогда в этом не признается, но она неравнодушна к безнадежным слабакам. Это была ее ошибка, что она втянула в наши дела этого здоровенного дурака, сначала в качестве водителя, а потом как пару дополнительных рабочих рук. Он был от нее без ума, но такое увлечение легко может измениться. Недисциплинированный и непредсказуемый, он мог все испортить. Поэтому я решил его убрать.
Мы обнаружили, что Ричи Галливер, несмотря на насмешки над трансгендерами, очень любил заниматься с ними сексом. Но она сказала об этом этому большому идиоту Гейлу, который планировал соблазнить Галливера и напасть на него перед его поездкой в Стерлинг. Затем Лорен Фэйрчайлд, транс-преподаватель в университете, наставница и доверенное лицо нашего придурка, узнала об этом и решила сообщить в полицию. Я сразу подумал: если с этим транс-профессором случится какое-то несчастье, то главным подозреваемым окажется некий идиот, по которому и так тюрьма плачет.