– Об этом, – и Холлис закатывает глаза. – даже и думать не хочется. Но нам надо найти Уоллингема. Если он хоть немного соображает, он должен был залечь на дно, потому что чувак, который использовал его имя, чтобы нанять людей Лейка, должно быть, и есть убийца.
Но все, о чем может думать Рэй Леннокс, постоянно проверяя телефон, – это как поскорее вернуться в Эдинбург и найти своего племянника.
29
Он понимает, что ему что-то запихивают в рот. Что-то маленькое и воскообразное, возможно, ему оно покажется знакомым... Открывает глаза под повязкой, чувствует, что руки и ноги связаны, но, вероятно, видит вторую голубую ромбовидную таблетку, которую перед ним держит чья-то рука. Она контрастирует с длинными красными ногтями и розовой кожей. Он напрягается, как будто чувствует, что сейчас самое время оказать хоть какое-то сопротивление, укусить эти пальцы, но мой второй удар молотком приходится ему по лбу... Видя, как откидывается назад его голова, я понимаю, что врезал от души, хотя из-за того, что мы ему дали, боли он почти не чувствует. Она открывает ему рот и светит фонариком внутрь... его отвисшая челюсть почти не двигается, когда он проглатывает вторую таблетку...
– Ну вот и все... хороший мальчик, – говорит она.
Затем его голова склоняется набок, так как им снова овладевает сонливость, и это та часть, которую меня меньше всего удовлетворяет. Так хочется узнать, что же сейчас происходит у него в голове. Он осознает, что его тело находится в каком-то неизвестном месте, ему неудобно, и терпеть можно только благодаря анестезии. Последующие сны, как мне кажется, представляют собой смесь забвения и эротики. Вероятно, мои догадки верны: у него эрекция, он начинает приходить в его сознание... он слышит в голове какие-то сексуальные звуки... и вот он...
... снова просыпается привязанным к кровати, голова подперта несколькими твердыми подушками, которые я купил в магазине "John Lewis". Поэтому он вынужден смотреть на телевизор, установленный перед ним на телескопической ножке. На экране мужчина и две женщины занимаются сексом в различных позах. Но...
...чуть ниже его эрегированный пенис, на котором уже есть легкий символический порез, нанесенный острием моего ножа, торчит сквозь лезвия мощного промышленного болтореза.
Или торчал.
Он поднимает взгляд на ее лицо с размазанной губной помадой и слегка сдвинутый набок светлый парик. Ее пальцы с накрашенными ногтями обхватывают ручку режущего устройства. Здоровой рукой я включаю музыку, неуместно веселую песню "Skiing in the Snow" группы "Northern Soul", и вот мы видим в его затуманенных глазах первую искру страшной догадки. Теперь он, наконец, понимает.
Затем она оскаливает зубы и одним яростным движением отрезает ему член почти у основания.
Падая с кровати, тот уже успевает уменьшиться вдвое, пока достигает пола. Из темной дыры над его обвисшими яйцами хлещет кровь.
Но мы не закончили: еще один штрих. Сквозь туман он, должно быть, чувствует, как мы что-то делаем с его глазами. Он, наверное, думает: они меня и зрения хотят лишить?
Нет.
Мы не заберем у него зрение. Наоборот.
Кровь бежит по глазам, которые он не может закрыть. Он будет вынужден смотреть. Он должен стать свидетелем.
Он как бы со стороны наблюдает за тем, как его уродуют.
Ревущий трек, где поют о том, что в хижине внизу тепло... он слышит голос, леденящий душу, знакомый.
– Мы самые крутые лыжники в городе...
В этих больших, глуповатых глазах появляется проблеск ума. Ну, конечно: это она. Как он раньше не понял?
Полицейский завершил свое последнее дело. Он смотрит, как кровь вытекает из его кастрированного тела, растекается между ног, заливая экран телевизора и простыни... Он знает, что конец никогда не бывает счастливым.
Он просто не думал, что все закончится так плохо. И так скоро.
Он наша третья жертва. Мы планировали, что он будет последним. Но на этом убийства не остановятся. Слишком много людей замешано в этой игре. Интересно, как все закончится для Тоби Уоллингема.
А еще интереснее, что будет с Рэем Ленноксом.
30
Рэй Леннокс с Марком Холлисом сидят в баре аэропорта в ожидании последнего рейса в Эдинбург. Они на взводе после с событий последнего дня и дорожек, занюханных в туалете. Хотя для лондонского копа дорожка была одна, потому что кокаин действительно бередил его пульсирующую послеоперационную рану. Леннокс, однако, закидывался с энтузиазмом, который вызывал одновременно восхищение и зависть у его английского коллеги. Холлис, которому не нравится перспектива вернуться домой, сидит в телефоне, пытаясь разыскать Уоллингема.
– Либо его предупредили и он залег на дно, либо он, возможно, играет в Жака Кусто – только без акваланга – где-то в Северном море.