Наверняка, проблема в часах! И я вручил Эрику свои электронные часы, а с ними телефон с включенным таймером, а его часы сунул в свой карман. Когда он вернулся из новой поездки по тоннелю, часы в машине ушли далеко вперед, а стрелки на часах из моего кармана не сбились с ритма. Я глубоко вдохнул перед тем как взглянуть на экран телефона. Цифры на нем отсчитывали первые минуты семнадцатого часа. Обычно я не против поболтать, и не трачу много времени на поиск слов, но не в этот раз.
— Какого хрена? — вот и все, что я спросил тогда.
— Отличный вопрос! — согласился Эрик. — Я тоже так сказал, вот прямо в точности: «Какого хрена»? И знаешь, что понял?
— Что?
— Ничего! Но если я пойду пешком — все нормально. Если буду кататься по другим тоннелям хоть до китайской пасхи, по всем, кроме этого — все нормально. Даже если тачку возьму другую, кроме этой — все нормально, часы не дурят. Я даже думал, что мне это все показалось. Но нет, только проеду по этому тоннелю, именно на это машине — и часы сами переводятся вперед. Это как ключ и замок! Машина и этот тоннель. Когда еду, я что-то открываю. Ключ и замок.
— У тебя часы сломаны! — ответил я.
— Ты сказал, что не сломаны! — возмутился Эрик.
— Я ошибся!
— А это что? — он выхватил мой телефон и сунул мне же под нос. Цифры на экране все еще отсчитывали минуты семнадцатого часа. — Он тоже сломан?
— Да! Все сломаны. В тоннеле что-то воздействует на них, и…
— Садись!
— Куда?
— На детский стульчик! В машину садись, понятное дело.
Он почти запихнул меня в салон, и оставил свои часы на асфальте. Мы въехали в тоннель. Я уверял себя, что часы сломаны и ничего не случится, но все равно ждал чего-то. Вспышки света или кромешной тьмы, раската грома или ворот ада на пути. Но мы проехали тоннель и ничего не случилось. Мы вернулись обратно. И снова ничего не случилось. Время на часах не отличалось ни на секунду.
— Видишь! Просто сломанные часы, — сказал я. Мир вернулся в нормальное состояние, без тайн, фокусов и загадочных тоннелей.
Но Эрик упрямо помотал головой и снова поехал в тоннель. Когда он вернулся, сбились не часы, а календарь. Стрелки его часов сделали круг и вернулись на прежнее место, и только дата в крохотном окошке календаря рассказывала, что прошло больше суток. Тридцать два часа пропало в тоннеле.
— Скажи это еще раз, давай! — подначивал меня Эрик — Скажи, что часы сломались!
Но я не сказал.
— Это моя дорога! — Эрик зашел в тоннель. — Видишь? Моя дорога. Моя машина. Мы — ключ и замок, и когда я еду там, я… Я не знаю что, но это мой путь и по нему нельзя ехать вдвоем.
В тот день мы ушли, и время больше не сходило с ума. Я засыпал очень долго, а в голове кусочки идей складывались в узоры калейдоскопа научной фантастики. В тоннеле есть провал во времени? Или магнитное поле, которые сбивает показания всех приборов? Под ним спрятано НЛО? Я уснул где-то на стадии: «Тоннель вызывает спонтанный телекинез у Эрика, и тот мысленно переводит часы!». Ну, или они просто сломаны! Они должны быть просто сломаны. Только это объяснение — разумное.
Утром я проснулся с планом исследований в голове, и разбудил Эрика телефонным звонком. Я притащил к тоннелю разные часы, механически и электронные, и даже самые большие песочные, какие только смог найти. А еще две камеры и набор ароматических палочек.
— Это-то зачем? — изумился Эрик.
Я отправил его в тоннель, с песочными часами и с палочками благовония, горящими в подставке на его переднем сидении. Если внутри что-то просто переводит часы вперед, то на песок и палочки это не повлияет, верно?
Нет, не верно. Эрик выехал из тоннеля, когда песок уже слежался на дне часов. Палочка сгорела. И даже пепла не сталось на сидении, а подставку я нашел на полу.
Эрик вернулся в тоннель. Теперь он ехал очень медленно, смотрел на часы, а не на дорогу, и по телефону называл мне время на своих часах. Все было в порядке, пока до выхода не остался всего метр. Часы не сбивались. Он нажал на газ и связь прервалась. А на той стороне тоннеля Эрик не досчитался четырех дней жизни.
Пока я ставил камеру на входе в тоннель, бомж зашел в него, справить нужду. Он посмотрел на пару психов, которые снимают воздух, и ушел искать туалет в другом месте. Эрик снова въехал в тоннель, одна камера смотрела ему в спину, вторая снимала вид из кабины, а я шел рядом. Мы добрались до выхода, и я не увидел ничего странного. Камера внутри машины сняла весь путь, но когда выход из тоннеля заполнил почти весь кадр, съемка оборвалась.