Монастырь Святого Пантелеймона очень большой, и хозяйство его сложно. Отдельные отрасли этого хозяйства имеют своих заведующих, которые называются экономами.
Когда отец Силуан впервые был назначен экономом, то, придя от игумена в свою келью, он горячо молился, чтобы Господь помог ему исполнять это ответственное послушание. После долгой молитвы был ему ответ в душе: «Храни благодать, данную тебе». Тогда понял он, что хранить благодать важнее и дороже всех прочих дел, и потому, вступив в своё новое послушание, он неусыпно следил за тем, чтобы не прерывалась молитва его.
Он имел под своим началом до двухсот рабочих. Утром, обходя мастерские, он давал в общих чертах указания старшим мастерам и затем уходил в свою келью плакать о «народе Божием». Сердце его болело от скорби за рабочих; он оплакивал каждого.
«Вот Михаил, оставил свою жену с детьми в деревне и здесь за гроши работает. Ну каково ему быть так далеко от дому, не видеть ни жены, ни милых деток своих… Вот Никита, только что женился и оставил свою молодую беременную жену и старуху мать… каково было им отпустить этого ещё юношу, любимого сына и мужа… Вот Григорий, оставил стариков родителей, молодую жену и двух малышей-младенцев и пришёл сюда работать за кусок хлеба… и что он выработает здесь… Какая же бедность у них, чтобы решиться оставить всю семью… и какая должна быть у всех у них скорбь… И вообще, в какой ужасной бедности живёт весь этот народ… Вот Николка, совсем ещё мальчик… с какою болезнью отпустили его родители так далеко, среди чужих людей, ради нищенского заработка; как должно скорбеть сердце родителей… О, в какой бедности и страданиях живёт народ… И все они, как овцы заброшенные, никто о них не попечётся, ни об их воспитании и обучении… научаются они всяким порокам, дичают, грубеют…»
Так говорил блаженный старец, и страдала душа его за всех бедняков; страдала, несомненно, больше, чем все они сами, так как он видел в их жизни ещё и то, чего они сами в себе не замечали по необученности своей.
«Сердце сердцу весть подаёт», — говорит народная пословица. Тайно молился старец о «народе Божием», но рабочие это чувствовали и любили его. Он никогда не висел у них над душой во время работы, не подгонял их, но они, обласканные, веселее работали и с большей энергией, чем у других. Другие экономы «наблюдали обительские интересы»; а кому не известно, что когда привходит забота об «интересах», тогда человека не видят. Интерес, подлинный интерес обители, старец видел в том, чтобы соблюдалась заповедь Христа.
«Господу всех жалко», — говорил он, да и не только говорил, но и сам, исполненный Духа Христова, жалел всех. От видения окружающей жизни, из воспоминаний прошлого, от глубочайшего личного опыта — он жил страданием народа, всего мира, и не было конца его молитве.
Он молился великой молитвой о всём мире. Он забывал себя, он хотел страдать за народ от жалости к нему; за его мир и спасение он влёкся проливать кровь свою и проливал её в молитвах.
«Молиться за людей — это кровь проливать», — говорил старец.
Нужно ли говорить о том, показателем какого молитвенного напряжения и плача являются эти слова?
Однажды мы спросили старца: «Хлопотливое экономское послушание, при необходимости общаться со множеством людей, не вредило ли монашескому безмолвию?» На это старец ответил:
— Что есть безмолвие? Безмолвие — это непрестанная молитва и пребывание ума в Боге. Отец Иоанн Кронштадтский всегда был с народом, но он больше был в Боге, чем многие пустынники. Экономом я стал за послушание, и за благословение игумена мне на этом послушании было лучше молиться, чем на Старом Руссике[22], куда я по своей воле отпросился ради безмолвия… Если душа любит народ и жалеет его, то молитва не может прекратиться.
22
Скит Старый, или Нагорный, Русик — вторая по времени основания (после скита Ксилургу) обитель русского иночества на Афоне. Основан в XII веке, когда в 1169 году по просьбе братии русской монашеской общины во главе с игуменом Лаврентием святогорцы уступили ей запустелый Нагорный монастырь с храмом во имя святого Пантелеимона.
Старый Русик считается местом, с которым связано основание первого на Святом Афоне Русского монастыря Святого Пантелеимона, который в XVII веке был перемещён к морю, где и находится поныне.