Если бы они были друзьями, он бы сказал ей, что в этом году ему тоже пришлось тихо закрыть одно из своих заведений. Он принял неудачное деловое решение и перенапрягся. Хотя, возможно, она уже знала о его неудаче и предпочла не упоминать об этом. Какой бы жестокой она ни была по отношению к нему, она набрасывалась только тогда, когда он это делал. Почему он не мог просто держать свой чертов рот на замке? Но у него не было времени исправить то, что он сказал, потому что Тиффани считала в обратном порядке от десяти, девяти, восьми...
— Извини, серьезно. Запись почти закончилась, — сказал Лео, пока обратный отсчет продолжался. – Через час можешь вынуть котел и наложить на меня порчу. Тогда либо я умру, либо у нас будет перерыв, и вам не придется меня видеть несколько месяцев.
— Я не планирую больше тебя видеть после этого. – Нина не смотрела на него, а вместо этого улыбнулась, когда загорелась красная точка камеры, и они вернулись с рекламной паузы.
Не планировала увидеть его снова? Так драматично, он думал. Он расправил плечи и улыбнулся рядом с Ниной, пока они оба читали с телесуфлера.
Нина была устрашающе спокойна, когда Фредди, следующий участник, описал ее блюдо из тушеных говяжьих ребрышек с тамариндом и бальзамиком, пюре из трюфелей и сыра шуншок и обжаренных грибов лисичек. Такое спокойствие в фильме ужасов, которое служит подготовкой к первому убийству. Лео начал потеть под курткой. Она определенно что-то скрывала от него, и он знал, что добром это не кончится.
Когда объявили время участникам, Нина и Лео перешли в отдельную комнату для судейства, которая на самом деле была просто другой частью звуковой сцены с оштукатуренными стенами. Они ели закуски из обжаренной утиной печени и кокосовых креветок, два основных блюда и панна-котту с базиликом и томатным джемом, а на десерт — пирог с орехами пекан. Конечно, с блюдами были недочеты, но в целом каждое блюдо было ресторанного качества. Фредди и Саманта преуспели за пределами звуковой сцены, и Лео завидовал их таланту.
Никогда не было вопроса о захвате ресторана его отца. Винни был семейным бизнесом, и его мама хотела, чтобы он оставался таким, особенно после смерти отца. Но, слоняясь по кухне, он мог готовить по рецептам, пока он следовал им, он никогда не был достаточно изобретателен, чтобы создавать свои собственные. Гэвин был одарен кулинарным талантом. Таким образом, Лео переоценил конгениальность и усердно учился в школе, чтобы освоить деловую часть управления рестораном. Тем не менее, он хотел бы, чтобы он унаследовал часть таланта своего отца, или вообще что-то из этого.
– Короткие ребрышки Фредди были именно такими, как я люблю, нежными и дымчатыми.– Глаза Нины закрылись, как будто она снова смаковала блюдо.
Лео сглотнул. Разве когда-нибудь слова « нежный и дымный » звучали так… откровенно?
Когда она открыла глаза, он понял, что смотрел. Он откашлялся и отвел взгляд.
– Ну… – Он искал вопрос, который не подразумевал повторение смоки по кругу. Серьезно, почему это звучало так горячо? — А как насчет панакоты Сэма?
– Томатный джем для меня пересилил базилик, — сказала она как ни в чем не бывало. – Какой позор, потому что она обычно такой эксперт по объединению необычных вкусов.
Он глубоко вздохнул, хотя и не осознавал, что задерживал дыхание. Он знал, что они вернулись на правильный путь. Они объявляли победителя, закрывали сезон и брали перерыв. Шоу подходило к концу, и им удалось оставить позади его комментарий «Противная Нина». Почему, черт возьми, он пошел и использовал это в первую очередь? Он хотел покачать головой, но камеры продолжали работать.
– Это был чертовски вздох! – Она смеялась. – Что? Ты не согласен? – Она скрестила руки, почти игриво.
Он склонил голову. Он знал, что не должен питать надежд, но ее улыбка казалась победой. Смотреть ей прямо в глаза, не чувствуя, как она проделала дыру в его черепе, тоже было приятно. Он решил смириться с новым и улучшенным настроением, в котором она, казалось, была.
— Нет, совсем нет. – Он скрестил руки, отражая ее. – Если я чему-то и научился за последние несколько лет, так это тому, что в конце концов ты всегда прав.
– Значит, мы договорились? Мы знаем, кто следующий кулинарный чемпион! будет? – Она практически просияла.
Решающее голосование еще никогда не давалось так легко. Обычно они проводили целых полчаса, играя в «бросьте язвительный комментарий», когда дело доходило до оценки блюд. Он бросал
– Ты бы сказал, что… –, а она отвечала: – Я знаю, что ты не готовишь, но…. В конце концов, они приходили к решению, но это было легко. . Может быть, она более чем простила его. Возможно, упомянув ее прозвище в эфире, он каким-то образом освободил демона, который преследовал их со второго сезона шоу. Возможно ли, что они действительно могут быть на съемочной площадке и... просто быть нормальными?
– Мы договорились.
Фредди плакал, когда было объявлено ее имя. Лео позволил Нине иметь честь подарить ей The Next Cooking Champ! поварской колпак, надеясь, что этот жест снимет остаточное напряжение.
Затем Тиффани подала им знак заканчивать представление. Они отрепетировали окончание, и это должно было быть прямолинейным разговором «увидимся в следующем сезоне».
Только вместо того, чтобы подойти к Лео, к сцене подошла Нина. Он нахмурился. Может быть, он неправильно запомнил порядок событий?
Нина стояла на том же месте, где Фредди несколько мгновений назад произносил свою благодарственную речь. Она расправила плечи, а затем одним прямым и непоколебимым взглядом пронзила Лео.
В животе образовался узел. Он должен был почувствовать перемену в воздухе.
Не говоря ни слова, он уже знал, что Нина его не простила. Они не были в хороших отношениях. Ничего не изменилось, и, на самом деле, все должно было стать значительно хуже. Это была часть фильма ужасов, где он встретил свою безвременную судьбу.
– Прежде чем мы закончим этот сезон, я должна сделать объявление. – Ее голос прогрохотал по всей звуковой сцене, такой твердый и решительный, что его тошнило от предвкушения того, что она собиралась сказать. – Сегодня вечером я поняла, благодаря нашему другу Лео О'Доннеллу, который напомнил мне о том, что важно.