— А как же школа? — опешил Олег. — Ведь его на второй год оставят!.. И в фабзавуч не попадет.
— Для нашего Толика и в другой школе место найдется! — гордо заявила мать. — А про фабзавуч мы ему и думать запретили. Девятилетку кончит — в институт устроим.
— Как устроишь? — удивился Абдул. — В институт совсем трудно Тольке сдавать будет!
— А так вот!.. Не безотцовщина! Не татарин какой-нибудь! — зло выкрикнула Толькина мать.
У, Абдула задрожали губы, Олег побледнел:
— Тетя Лида!.. Как вам не стыдно!
Но Толькина мать захлопнула калитку. Было слышно, как Она гремит запором и ругается:
— Ходят тут всякие!.. Шантрапа несчастная!..
Последней сдавали литературу. Мария Дмитриевна осталась седьмыми очень довольна: она не поставила ни одного «неуда».
Обе седьмые группы, пионеры которых входили в двадцать седьмой отряд, после зачета собрались у выхода из школы и никак не могли расстаться.
— Ну, раз уж все тут, — сказал Олег, — давайте проведем что-то вроде прощального сбора. Многие ребята да и девочки уйдут в ФЗУ, а кто собирается в техникум. К сентябрю в отряде останется немного… Вспомним, что было у нас хорошего за эти годы. А тем, кто останется в школе, дадим наказ: пусть это хорошее передают другим…
Сначала ребята притихли. Как-то не подумали раньше, что с последним зачетом разлетаются в разные стороны многие, кого привыкли всегда видеть рядом. Некоторые девочки даже подозрительно засморкались и отвернулись. Но это скоро прошло. Веселой толпой ходили они по затихшим, опустевшим классам. Посидели на своих партах. И всех потянуло на воздух.
Мальчишки кинулись к физкультгородку: лазили на руках по лестнице, канату, шесту. Дурачась, ходили по буму, прыгали в песочную яму. А большинство девочек, будто совершая круг почета, стайкой пошли по двору. Чуть не половину его, огороженное штакетником, занимало картофельное поле. Стройными рядами зеленели крепкие, ухоженные кусты.
Олег стоял у штакетника и напряженно всматривался в дальние ряды, у самого забора.
— Что там? Сорняки? — беспокойно спросила Нина.
— Сейчас увидишь, — засмеялся Олег и, как когда-то Мишка, перескочил через ограду, побежал вдоль рядка.
Вернулся довольный, пряча руку за спину; И закричал:
— Внимание! Прошу всех сюда! — И когда собралась толпа объявил: — Начинается последняя часть нашего сбора — премирование героев труда!.. Видите это поле? В него мы вложили много труда и надежд. Мы хотим, чтобы эти надежды оправдались. Чтобы в новом учебном году на столовую никто не жаловался. Для этого нужно сделать еще очень много. А самая большая ответственность на нашем «главном агрономе», который остается в школе и должен довести дело до конца. За прошлые заслуги и за будущие давайте вручим, ей премию.
Зашумели, засмеялись. Послышались голоса:
— Дать Нинке премию!.. Она поработала!.. А. какую?!
— Маленькое отступление. Только не подглядывать! — по-прежнему пряча руку за спину, предупредил Олег. — В начале семнадцатого века английская королева на зависть всем придворным дамам украшала этим свои волосы… А чем Нинка хуже? И я дарю ей такой же чудесный цветок. Наклони голову. — И приколол к золотистым волосам Нины нежный красно-фиолетовый цветок картофеля.
— Ой!.. Какая красота!.. Никогда таких не видела!.. — заохали с восторгом и завистью девочки.
— А мне? Я тоже остаюсь в школе! — выкрикнула Галка Студенцова, решительно тряхнув короткими темными волосами.
— Тебе?.. Как, ребята, дадим Галке королевскую премию, чтобы этим летом детская площадка работала еще лучше?!
— Дадим! Да-ди-и-им! Она молодец! — закричали мальчишки.
— Вот! Получай, Галка, и помни нашу королевскую доброту! — смеясь, объявил Олег и приколол к черным, как вороново крыло, коротким волосам Галки синий цветок картофеля.
— А на-а-ам? Мы тоже остаемся! — закричали девочки.
— Извините, девчата. Ваши премии еще не готовы. — Олег показал рукой на картофельное поле. — Растут… Но ведь и вам не к спеху… Подождите малость, пожалуйста…
На следующий день после сдачи последнего зачета к Олегу утром прибежал Сенька Явор:
— Иди скорей! Тебя Вася зовет!
— Что случилось? — допытывался по дороге Олег.
Но Сенька только пожимал плечами и отворачивался.
— Вот что, Олег. Насчет того, что ты будешь вожатым у младших, мы вроде, договорились, — сказал Яшнов. — А тут другое. Райком предложил срочно от каждого отряда направить дозорных в подшефные колхозы. Завтра должны быть на местах. Я бы, может, послал другого, но предупредили: посылать с вожатым. До сдачи документов в ФЗУ у тебя еще месяц…
— Вася! Что ты меня как будто уговариваешь? — перебил Олег. — Какой может быть разговор!.. С кем я поеду?
— Да вот Явор меня полчаса умолачивал, чтоб я его с тобой послал. Не возражаешь?
— Вот хитрец? — погрозил Олег Явору. А Васе ответил: — Чего б я возражал? Махнем с Сенькой на пару…
Собрался Олег за полчаса. Да что там собираться?! Положил в вещевой мешок корнет с нотами, старенькое байковое одеяло, подушечную и матрасную наволочки, котелок, складной нож, тужурку и маленькую книжечку в бордовой обложке. «Программа и Устав ВЛКСМ». Потом засунул в мешок мелочь, что брал обычно в лагерь.
Мишка крутился около него, глядел завистливыми глазами. Кидался принести то одну, то другую вещь. И все удивлялся: почему это Олегу не выдали наган?
Беспроволочный ребячий телеграф быстро разнес весть: Олег с Явором едут в колхоз охранять урожай. Едва Олег собрал вещмешок, пришел Абдул, потом с Ленькой Семиным прибежал Явор доложить, что он уже собрался. Последним появился Ванька Руль и еще с порога спросил:
— Почему с тобой Сенька?.. А я? Не мог Яшнову за меня слово замолвить?.. А может, отправимся втроем?
— Нет, Ваня. Сенька раньше меня уговорил Васю его назначить. А ты в отряде за меня останешься. И в мастерских Виктору Борисовичу помогать. Хоть в этом году ремонт и небольшой, но дел недели на две хватит. — И, видя, как Иван протестующе махнул рукой, добавил: — Илья Андреевич просил, чтобы ты помогал Короткову.
— Илья Андреевич?!
— Чего ты глаза открыл? — усмехнулся Олег. — Это он с виду такой строгий. А ребят, знаешь, как понимает! Жалко, говорит, что ты и Ваня сразу уходите…
— А как же с фабзавучем? — спросил Иван.
— Сходи, Ваня, на Сельмаш еще раз сам. Узнай, как и что там, — попросил Олег. — Ну, а если срочно документы нужны, возьми мои у Ильи Андреевича.
— Сделаю, — пообещал Иван. — Но все равно это неправильно. Ехать, надо было мне, а не Сеньке.
— А мне не надо? Я тоже хотел, — сказал Абдул. — Вася говорит, все поедем, да? Кто в городе работать будет? Отряд есть, база есть, школа тоже есть! Правильно говорит!..
Придя с работы и узнав, что Олег отправляется в колхоз, мама пригорюнилась. Молча сложила в стопочку чистое полотенце, трусы с майкой, Носовой платок и выглаженный галстук. Завернула в чистую тряпочку немудреную еду. А когда Мишка заснул, сказала, вздохнув:
— Олежка, прошу тебя: будь поосторожней. Всякое ведь может быть… Не лезь к чертям на рога…
— Не, мамуля. Не бойся. Я уже не маленький…
Не успели они пройти от железнодорожной площадки «Карьер» к хутору и половины пути, как откуда-то выскочил Гринька Когляров с Ермолаем:
— Олег? Сенька? Вот здорово!
— А откуда вы узнали, что мы приехали? — спросил Олег.
— А мы и не знали! Дозор доложил. Говорят, двое чужих по дороге топают. С мешками!.. Ну, мы и рванули сюда. У нас теперь строго. Хлеб поспевает. Чужим тут делать нечего…
Для охраны им отвели участок на Четвертом поле, в шести-семи километрах от железной дороги. От прошлого года тут осталась вышка: четыре столба с шаткой площадкой наверху.