Подтянув к себе тонкое одеялко, я медленно отползла в свой угол. Кое-как прикрылась, упала на тюфяк и, спрятавшись за занавеской, перевела дух: «Вот и погуляли!» Через несколько минут за занавеску просунулась рука с кружкой. Это была рука Няня. «У-у-у, предатель! Даже глаз не поднял, когда эти двое на меня накинулись, не попытался ничего сделать, скотина, – я страшно на него разозлилась. – Если бы не Атаман, то эти уроды порвали бы меня на части, а он даже не смотрел в мою сторону. Больше всех его ненавижу!» Отпихнув руку с кружкой, я отвернулась. В тот день меня уже никто не беспокоил и через какое-то время я заснула.
Глава 3
А утром меня ждала целая куча, так сказать, подарков разного свойства. Когда я открыла глаза, то первое, что увидела – это маленький букетик мелких голубеньких цветочков, перевязанных тонкой бечёвкой. «Грехи замаливает, гад, – подумала я и отпихнула букетик. – Не прощу!» Привстав со своего ложа, я увидела лежащую рядом одежду. Это были такие же, как и на остальных, коричневые штаны на завязках и серая рубаха со шнуровкой вместо пуговиц. «Ну наконец-то! Сколько же можно голышом валяться?! А моя одежда, интересно, где? И кто такой добрый, что пожертвовал свои шмотки?» День начинался приятно.
Одевание потребовало немалых усилий. Хотя моё плечо ещё было туго замотано, но рука уже двигалась, а синяки и кровоподтёки на ней начали заживать. Скрипя зубами от боли, я кое-как натянула рубашку. И в ней же утонула, хотя подозреваю, что мне нашли самую маленькую. «Наверное, у Мелкого забрали…» – подумала я. И только одеваясь, поняла, как сильно похудела. Я никогда не была худой, но и толстой тоже, хотя периодически сидела на разных диетах, пытаясь хоть немного приблизиться к тонким длинноногим красоткам из глянцевых журналов. По ощущениям и из того, что можно было рассмотреть – это руки, ноги, живот, я потеряла килограмм семь-десять, если не больше. Мои конечности стали гораздо тоньше, небольшой животик исчез совсем, даже ввалился, а на бёдрах хорошо прощупывались суставы. Вот и сбылась мечта! Я тонкая, звонкая и прозрачная. Только и врагу такой диеты не пожелаешь. И лишь взяв штаны в руки, я обратила внимание на очередной сюрприз. К моей правой здоровой ноге была привязана верёвка. «Вот те раз! Привязали! Только зачем?! – глядя на ногу, я удивлённо хлопала глазами. – Руки у меня работают, что мешает мне её развязать? Ерунда какая-то… А как же я штаны надену?»
А дальше было уже совсем интересно. Недолго думая, я наклонилась и попыталась отвязаться. И тут в глазах словно всё расплылось. Я резко откинулась обратно: «Что за чёрт?» Снова наклонилась и опять всё поплыло. Тогда я нащупала пальцами узлы и попыталась распутаться наощупь. Узлы были твёрдыми, туго сплетёнными между собой и не поддавались. «Да, что ж такое-то? Что за глюки?!» Я опять отодвинулась назад, и зрение тут же пришло в норму. Я чётко видела свою ногу, верёвку, переплетение узлов, место, откуда торчал длинный конец, лежащий на полу и уходящий под мою шторку. Я ещё раз нагнулась, но всё повторилось.
Я пробовала и так и этак, крутилась, вставала, пыталась подтянуть ногу к носу, и всё это сопровождалось кряхтением, сопением и гримасами боли. Но ничего не выходило. Меня разобрал какой-то дурацкий азарт, смешанный со злостью. Я обломала все ногти, но толку не добилась. И только после этого заметила, что, подпирая дверной косяк, стоят Нянь с Атаманом и с ну очень большим интересом наблюдают за моими муками. Нянь держал в руке другой конец моей верёвки и слегка им помахивал. Я не придумала ничего другого, как показать пальцем на верёвку, выразительно пожать здоровым плечом и, разведя руками, уставиться на обоих. Как они заржали! Давненько, наверно, стояли. Я тоже улыбнулась: действительно смешно.
Когда они более-менее успокоились, Атаман махнул на меня рукой и, вытирая слёзы, вышел. А Нянь, продолжая хихикать, смотал свободный конец этой странной верёвки на руку, подошёл ко мне и, взяв штаны, протянул моток сквозь одну штанину. Когда я справилась с завязками, то штаны на мне превратились в шаровары. Ну хоть так и то хорошо, всё-таки одежда. Пока я возилась со штанами, Нянь сходил в другой угол, порылся в мешке и поставил передо мной короткие мягкие сапожки, смахивающие на угги. «А вот и обувка!» – обрадовалась я. Сапожки были старые, уже сильно потрёпанные жизнью и, естественно, большие, как минимум на пару размеров. Но как говорится, «на безрыбье…»