- Знаешь, о чём я жалею? - и очень внимательно вгляделся в моё лицо.
- Нет... Откуда мне знать?
- Я жалею, что не слышал песню... ту... про тебя...
Я опустила глаза:
- Ты её ещё услышишь...
- Значит это ты?!
- Что я?
- Вызвала этот ураган?! Чтобы наказать меня?! Я же слышал, слышал, что ты кричала из каюты!
От трезвого и здравомыслящего Аютана такого бредового заявления я никак не ожидала. Поэтому даже растерялась, не зная, что сказать.
- Ают, этот ураган я не вызывала. Я была просто рассержена вот и всё. И даже не от твоего признания или поцелуя, а от того, что ты меня запер... Как можно вызвать ураган?! Ты сам понимаешь, что говоришь?
Он приложил ладонь к глазам, как бы прикрываясь от меня и выдавил:
- Я не знаю, что думать, Кари... Я совсем запутался... Ты... Ты такая... И то, что случилось... Я понимаю, что сам виноват... Я был слишком самоуверен... и настойчив. Данкан всё рассказал... И как ты нашла меня, и как спасала, и как они радовались, когда я начал дышать, и как закончился шторм... Всё... Я никогда не верил в богов, считал, что это глупые россказни, но теперь... Я... - он потянулся к моей руке и прижался губами к ладони. - Влюбился, без памяти, в богиню... чем вызвал её гнев, но она проявила милосердие и сохранила мне жизнь...
Этот бред я больше не могла слушать. Ладно Чёрный Ли, ладно команда, но капитан Ают! Не-е-ет! Это уже слишком! Нужно уезжать и немедленно... Я крепко обняла его, расцеловала и, ничего не говоря, быстро вышла из каюты. До заката ещё несколько часов и если поторопиться, то заночевать можно будет на рудниках, а на рассвете отправиться в дальнюю дорогу.
Через пару часов, когда половина пути была позади, а солнышки клонились к закату, послышался конский топот. Я одёрнула кобылу и обернулась. Вдогонку мчался всадник. Когда он приблизился, я узнала Данко. Завидев, что я остановилась, он замахал руками:
- Кари! Кари! Постой!
"Всё же не удастся избежать трогательных прощаний!" - я спешилась, в ожидании.
Взмыленный и запыхавшийся помощник капитана спрыгнул с коня и кинулся ко мне.
- Кари! Зачем?! Почему?! Не уезжай!
- Тебя Ают послал?
- Нет... Он ещё не знает, что ты уехала... Я не успел ему сказать...
- Думаю, после всего, он не стал бы меня удерживать...
- Ты... Ты что? Ещё раньше хотела уехать?
- Он потому меня и запер... Он тебе ничего не рассказал?
Данко смутился:
- Он не хочет об этом говорить... Что между вами произошло, Кари?! Ты отказала ему?! Потому он так разозлился тогда?! Не уезжай... - и, сделав шаг крепко меня обнял.
И я ответила таким же крепким объятием.
- Всё решено. Сам понимаешь... Ты всё видел... Мне нельзя больше с вами... Не хочу создавать на судне нездоровую обстановку. Поверь, Данко, я никак не ожидала, что всё так обернётся. Прощай... - и вскочила в седло.
- Но... Ты же совсем одна! Хочешь, я с тобой поеду?
- А как же "Медуза"? Команда и капитан? Им без тебя не справиться. А за меня не волнуйся, земля круглая, может ещё встретимся.
Резвой рысью я скакала до темноты. Пару раз оглядывалась, но меня никто не преследовал. На ночлег на рудниках я не осталась. Ночь была светлая, небо чистое и Тучка бодро бежала по укатанной дороге. Я хотела уехать как можно дальше, чтобы никто не смог меня догнать. Хотя, кроме Данко, догонять было некому. Не терпелось оставить всё позади, всё, что случилось: море, шхуну, команду и... капитана. Ещё совсем недавно я так радовалась, что скоро буду в Латрасе, но жизнь, как всегда, внесла свои поправки.
Когда небо на востоке посветлело, мы с Тучкой сделали привал. Заехали в лесок, чтобы нас не было видно с дороги, и расположились у быстрого ручейка. Заботы о кобыле заняли немало времени, я даже немного пожалела, что купила её, одно дело заботится только о себе и совсем другое, когда рядом другое живое существо, которое требует внимания. Однако, на своих двоих и с мешками, я бы и десятка этье не прошла. Не разжигая костра, я перекусила, завернулась в одеяло и завалилась спать, а стреноженная Тучка осталась пастись рядом.
Проснулась я почти в полдень, чему очень обрадовалась, не хотелось продрыхнуть целый день. Приведя себя в порядок и оседлав четвероногий транспорт, я, не спеша, двинулась на восток. Тихо и спокойно прошло несколько дней. Пару раз на пути встречались обозы, но ввиду того, что ни одной женщины или семьи с детьми среди этих людей не было, я не рискнула напрашиваться в попутчики. Чисто мужское общество напрягало.
Местность была уже довольно гористая, с крутыми оврагами и перелесками, а впереди маячили круглые сопки. Ещё через день я вплотную приблизилась к перевалу. Дорога уходила в ущелье между серыми скалами. Я спешилась передохнуть и размяться. Если все эти дни я ехала вполне благополучно, разговаривая с Тучкой, любуясь природой и надеясь, что в Латрас я всё-таки доберусь, рано или поздно, то сейчас, сидя на камне и жуя кусок вяленого мяса, я ощущала какое-то беспокойство. И чем дольше смотрела на узкую расщелину, уходящую под нависающие скалы, тем больше мне туда не хотелось.
Поднеся руку ко рту, я заметила, как дрожат мои пальцы. И это была не усталость... Нет... Это было ощущение тревоги, будто глубоко внутри, что-то пульсировало и дрожало. Вдруг что-то больно кольнуло в плечо, как оса укусила. Инстинктивно хлопнув по нему, я попыталась почесать зудящее место. Пальцы наткнулись на браслет, щипало именно под ним. Сильно оттянув ворот лимма, который я не снимала с момента отъезда из Перрикола, я глянула на подарок Гуна. Он был чёрный! Абсолютно! И буквы надписи еле видны!
"Та-а-ак! Это плохой знак! Что-то происходит или должно произойти...". Последний раз, когда я смотрела на браслет, он был цвета светлого, полированного металла с голубым оттенком. В эту секунду одна из букв надписи вспыхнула, и больно ужалив, потухла. От неожиданности я подпрыгнула и вскочила:
- Это сигнал! Тучка, это сигнал! Нужно убираться отсюда!
Вскочив в седло, я резко дёрнула поводья.
Слишком далеко ускакать от перевала мы не успели. Тучка взвилась на дыбы, как-то хрипло, испуганно заржала и бросилась в сторону. Я вылетела из седла и всеми костями грохнулась на землю. Сначала я подумала, что это от удара так гудит в голове, но, оглядевшись, поняла, что гудит не в голове, а везде! Страшный звук окружал со всех сторон. Гнетущее, тяжёлое гудение проникало внутрь. Я почувствовала, как устало и медленно стало биться сердце, а потом... замерло.
Подземный толчок огромной силы подбросил моё тело, и я кубарем покатилась куда-то. Сколько пролежала без сознания, не знаю. Когда же открыла глаза, небо было затянуто облаками, и начинал накрапывать мелкий дождик. Я медленно села, ощупала себя и убедилась, что всё, вроде, в порядке: серьёзных травм нет, только ощущение во всём теле такое, будто меня переехал асфальтовый каток. На шорох позади я резко обернулась. За спиной стояла Тучка и трясла головой, была у этой кобылки такая привычка.
- Ну что, подруга?! С тобой, я вижу, всё в порядке...
Не в силах забраться в седло, я взяла её под уздцы, и мы медленно пошли к перевалу. Но его уже не было... Когда окончательно осела пыль, обнаружилось, что дорога между скалами полностью засыпана, и притом так, будто её там никогда и не было. Я ещё немного постояла, тупо осматривая новый пейзаж и пиная сапогом камни: "А браслетик-то, можно сказать, волшебный... Если бы не он, то лежать бы мне сейчас под каменной толщей... Да и "чуйка" моя сработала, не первый раз уже выручает, а браслет только подтвердил опасения... Гун сделал мне бесценный подарок! Храните его боги! А сейчас нужно хорошенько отдохнуть, а завтра искать путь на ту сторону. Может и найдётся подходящее место. Тут завалило, но где-то могло случиться и наоборот...".
Ночь прошла беспокойно. И хоть я и нашла удобное место для ночёвки, за большой скалой, нормально поела, и в лимме было совсем не холодно, но толком так и не заснула. Тучка часто фыркала, прислушивалась и, прядя ушами, настороженно осматривалась. Если вечером, сразу после землетрясения, было очень тихо, то ночью, наоборот, постоянно доносились какие-то звуки.