Дневник, 1857 г.

1694. 125²⁷. Villeneuve — Небольшой городок на восточном берегу Женевского озера, недалеко от впадения в него Роны, в 7 км. от Кларана.

1695. 125^29—30. здоровая сантиментальная барыня Галахова — Возможно, что это была Софья Петровна Галахова, рожд. Мятлева, сестра поэта Ивана Петровича Мятлева, автора «Сенсаций госпожи Курдюковой», и жена петербургского оберполицеймейстера Александра Павловича Галахова, который в «Северной пчеле» от 19 ноября 1856 г. значится в числе лиц, отъезжающих зa границу (с супругой и детьми); вероятно, он сам вернулся затем в Россию, к месту службы, оставив свою семью за границей. У Галаховых были две дочери: Софья Александровна (р. между 1835 и 1841 гг.), впоследствии вышедшая замуж зa барона Карла Карловича Притвица, и Надежда Александровна (1842—1880), бывшая зa Иваном Александровичем Половцевым. Галаховы жили в Монтрё, в пансионе Вотье.

1696. 125³⁰. дурная злая сеструшка [?]. — Лицо неизвестное; в дальнейшем Дневнике более не упоминается.

18/30 апреля. Стр. 125.

1697. 125^32—33. читал отвратительные дела Англ[ичан] с Китаем — Осенью 1856 г. китайские власти арестовали на английском корабле, плававшем по Янтцекиангу, несколько человек китайцев, по обвинению в контрабандной торговле опиумом. Английский губернатор Гонгконга Боуринг и адмирал Сеймур, командовавший английской эскадрой в китайских водах, усмотрели в этом акте оскорбление британского флага и, не получив требуемого удовлетворения от местных китайских властей, подвергли беззащитный Кантон жестокой бомбардировке (6 октября 1856 г.), поcле которой высадившийся английский десант предал город разграблению, причем умерщвлялись мирные жители, насиловались женщины и производились другие жестокости. 6 марта 1857 г. Гладстон и Кобден выступили в английском парламенте с речами, в которых они критиковали политику правительства Пальмерстона в китайском вопросе и нападали на незаконные действия Боуринга и Сеймура. Однако, эти выступления оппозиции нисколько не помешали правительству продолжать в Китае свою насильственную политику. Сведения об этих насилиях англичан над китайцами проникли в печать и вызвали глубокое возмущение Толстого, отразившееся как в приведенном замечании его Дневника, так и в написанном около этого времени рассказе «Люцерн». См. т. 5.

1698. 125^24—25. Написал немного поэтического Казака; — Это упоминание относится, вероятно, к попытке Толстого писать задуманную кавказскую повесть своеобразной размеренной ритмической прозой; см. вариант № 12 повести «Казаки» (т. 6, стр. 218—224).

19 апреля/1 мая. Стр. 126.

1699. 126¹. Глаз очень мешает. — В письме к А. А. Толстой от 1/13 мая Толстой сообщает: «Я несчастный человек — у меня уж 6 день вырос на глазу ячмень исполинского размера и мучает меня так, что я лишился всех чувств. Плохо вижу, плохо слышу, плохо нюхаю, и даже очень еще поглупел, как мне это ни было трудно» (см. т. 60).

1700. 126³. Tocqueville. — См. прим. 1687.

1701. 126^3—4. Пушкин хотел мелким огнем поддеть Астафьева; — Намек на один эпиpод из рассказов М. И. Пущина о Пушкине. После взятия Эрзерума (27 июня 1829 г.) Пущин получил от главнокомандующего Паскевича приказание отвезти пленных турецких пашей в Тифлис, а затем поехал лечиться на Минеральные воды. В дороге к нему присоединился Пушкин вместе с известным кутилой, игроком и дуэлистом Дороховым (изображенным в известной мере потом в «Войне и мире» в лице Долохова). Зная страсть Пушкина к картам и боясь его увлечения, Пущин взял со своих спутников слово, что они до прибытия на место не будут играть. Во Владикавказе путешественники остановились отдохнуть, и здесь Пушкин случайно познакомился с Астафьевым, офицером Павловского полка, оказавшимся впоследствии профессиональным игроком. Увлеченный своею страстью, Пушкин остался вместе с Дороховым во Владикавказе; напрасно Пущин уговаривал его ехать с ним вместе в Кисловодск и не играть в карты с Астафьевым: в ответ на увещания Пушкин говорил, что он Астафьева не боится и что он останется во Владикавказе только на короткое время. «Но на поверку вышло иначе, — говорит Пущин в своих «Записках»; — более недели Пушкин и Дорохов не являлись в Кисловодск; наконец приехали вместе, оба продувшиеся до копейки: Пушкин проиграл тысячу червонцев, взятых им на дорогу у Раевского. Приехал ко мне с твердым намерением вести жизнь правильную и много заниматься; приказал моему Кириллову приводить ему по утрам одну из лошадей моих и ездил кататься верхом (лошади мои паслись в нескольких верстах от Кисловодска). Мне показалась странной эта новая прихоть; но скоро узнал я, что в Солдатской слободке около Кисловодска поселился Астафьев, и Пушкин всякое утро к нему заезжает. Ожидая, что из этого выйдет, я скрывал от Пушкина мои розыскания о нем. Однажды, возвратившись с прогулки, он высыпал при мне несколько червонцев на стол. «Откуда, Пушкин, такое богатство?» — «Должен тебе признаться, что я всякое утро заезжаю к Астафьеву и довольствуюсь каждый раз выигрышем у него нескольких червонцев. Я его мелким огнем бью, и вот уже сколько вытащил у него моих денег»: Всего было наиграно червонцев двадцать. Долго бы Пушкину отыгрывать свою тысячу червонцев, еслиб Астафьев не рассудил скоро оставить Кисловодск» (Л. Майков, «А. С. Пушкин, Биографические материалы и историко-литературные статьи». Спб. 1899, стр. 391—393). Судя по письму Толстого от 22 апреля 1857 г. к П. В. Анненкову, собиравшему в это время материалы для биографии Пушкина, Толстой переслал ему из Швейцарии какую-то «презабавную» записку Пущина о знаменитом поэте, прибавляя, что «рассказы его изустные прелесть» (см. т. 60).