Перед сном я смотрел, как фонарь с улицы делает тень от окна на стену и потолок. Столб качался от сильного ветра, и вместе с ним танцевали лучи желтого света, и кто-то вздыхал в углу комнаты в такт этим движениям.
Было не по себе, но сон победил часам к двум ночи.
17 ноября
Утром я не нашел в ванной комнате ни одного флакона или пузырька. Все исчезло. В конце концов, мне удалось разыскать старый кусок мыла и упавший когда-то под раковину шампунь. Этим и привел себя в порядок.
На улице я сегодня видел марширующих ворон. Они шли строем и каркали в темп ходьбе. Мне подумалось, что мы, люди, в принципе, недалеко ушли от ворон. И тоже ходим строем под карканье.
С работы нас распустили рано – начальник департамента умер сегодня утром. А я не хотел домой. Мне было страшно идти туда, где кто-то хозяйничает.
В баре ко мне пристала сильно пьяная женщина. В любой другой день я отшил бы такую, но сегодня было не до того. Она многое себе позволяла, но я охотно угощал ее и пил сам. Мне совершенно не хотелось идти в свою квартиру.
Но пришлось. Приставучая девица напилась до состояния стеклянного глаза и уснула на стойке. Больше в заведении никого не было. Я бы даже не прочь был треснуть кому-нибудь по шее и провести ночь в полиции, но как назло, бар опустел раньше, чем мне в голову пришла эта идея.
Дома по коридору ползло покрывало. Оно собиралось в комок, будто гусеница, а потом распрямлялось и ползло дальше. Будь я трезв, то непременно свинтил бы к друзьям, но сил не было, и пол под ногами шатался. Я уснул в зале на неразобранном диване.
18 ноября
Эта штука на кухне. Она приходит из вентиляции. Я чистил решетку недели две назад, а теперь она снова кривая. Я не знаю, кто оно и как оно выглядит, но точно знаю, что оно там. Пришедшее с туманом, это нечто сидит теперь в моем доме и делает все, что захочет.
Из раковины пахнет капустным соком. В кране нет воды, и единственное место, где ее можно добыть – это душ. Правда, он выскальзывает из рук и извивается, словно змея. Но если схватить крепче, удержать можно.
Сегодня выходной, и я буду следить. Фотографировать шторы, поднявшиеся к потолку. Записывать звуки, доносящиеся из духовки. Наблюдать за тем, как по окну медленно скатываются капли чего-то грязно-мутного, похожего на болотную воду.
Безысходность. Вот что это такое.
У меня нет другого дома, но и это уже не то, что было раньше.
Да и подойти к двери я не могу. Там, в коридоре, по полу ползает темно-зеленый войлок, и я не могу перешагнуть его.
Буду следить.
19 ноября
Я не спал всю ночь. Эта тварь выключает свет, а я вслед за ней включаю его обратно. Она что-то шепчет мне, то из-под кровати, то из комода, то из чайника. Я не понимаю слов, но и не хочу. Иногда мне кажется, что я сплю, но что-то сон слишком реалистичен.
Заперт в собственном доме. Интернет не работает, телефон молчит. По телевизору на всех каналах одна и та же картинка – медленно крутящееся колесо старой телеги.
А может, я просто сошел с ума? Верно, так и есть. Это просто шизофрения, и нет никакой твари на кухне. Никто не сидит черным комком пыли на потолке над газовой плитой. Просто в моем разуме есть что-то еще, ну, или кто-то. Да, все понятно.
Стало так смешно, что даже не страшно. Разве можно бояться самого себя? Или собственных выдумок? Я стоял перед зеркалом и смеялся. Я видел свои зубы. Они такие странные.
А еще я видел, как в отражении за мной в воздухе висит лицо. Я подмигнул ему, но оно только высунуло синий язык и открыло рот.
Я ушел в спальню и лег. Над кроватью под потолком что-то плавало. Мне было все равно.
20 ноября
Не знаю, сколько я спал. Снов не было. Только разноцветная тишина. Проснувшись, я увидел, что весь пол квартиры усыпан полосатыми перьями.
С потолка медленно падали клочки бумаги. Я сел на кровати и подумал, что какая-то у меня странная шизофрения. Атипичная.