Слова изливались из нее потоком, как будто до этого она тысячу раз произносила их в уме.
– Болезнь пришла к нам из Тихуаны, но очень немногие знают об этом. Лекарственно-устойчивый золотистый стафилококк – Доктор Сэм. – Лейни горько усмехнулась. – Шишки в Вашингтоне не хотели шумихи, поскольку у них с Мехико шли интенсивные дипломатические переговоры, в основном торгового характера. И было давление со стороны крупных корпораций, стремившихся сохранить происхождение болезни в тайне, чтобы они могли и дальше заниматься своим бизнесом. По крайней мере, такие разговоры ходили в нашей команде. Боже упаси, чтобы кто-то узнал правду! А она состояла в том, что граница представляла собой открытую сточную канаву, и какие только заболевания не просачивались сквозь нее. И это даже после одиннадцатого сентября. Но что они действительно хотели скрыть – возможно, чтобы избежать истерии типа одиннадцатого сентября, – так это то, что чума имела не природное происхождение. Вся эта болтовня, что ее источник невозможно установить, – абсолютное вранье.
– Мы всегда сомневались, – сказала Джейни.
– Ну, так больше можете не сомневаться. Бактерия не просто сама «возникла» путем мутации. Она была искусственно создана – очень тонко, очень хитроумно, чтобы все выглядело как естественный эпизод. Однако имелись несомненные признаки того, что это не так. В Центре контроля заболеваний хранится множество закрытых таблиц, отражающих распространение активных штаммов бактерий в этом регионе, несмотря на то что в конце бюджетные ассигнования на исследования были существенно урезаны. Среди них существовал один-единственный штамм, который потенциально мог вырасти до Доктора Сэма, но для этого ему требовались три мутации. Умники в нашей команде сделали математический расчет – вероятность того, что три мутации такого рода совершились бы естественным путем на протяжении более или менее обозримого промежутка времени, практически равнялась нулю. Что-то типа пятидесяти триллионов к одному.
– Значит, кто-то создал ее. Господи! Не… не могу даже представить себе, кто способен на такое.
– Люди вроде тех, которые посылали самолеты врезаться в здания. Здесь нет никакой принципиальной разницы.
– Однако масштаб намного больше.
– Не знаю, понимали ли они это.
Джейни помолчала.
– Однако все в один голос твердили о естественном происхождении чумы – и ученые, и медицинские эксперты. Почему никто из них не пришел к тому же выводу?
– На этот вопрос у меня ответа нет. Думаю, кто-то пришел. Многие выдающиеся ученые умерли во время первой Вспышки, хотя, казалось бы, кому-кому, а им было известно, как уцелеть.
Джейни сидела, обдумывая ужасный подтекст только что услышанного. В конце концов она спросила:
– Известно, на ком конкретно лежала ответственность?
– Официально, конечно, никто не говорил ни о какой ответственности, но в нашей команде ходили слухи, что это какая-то фундаменталистская группа: религиозные фанатики, называющие себя «Коалицией». Предположительно, она состояла из самых разных сторонников жесткого курса – мусульманские секты, фанатичные христиане, – которые посчитали, что им будет легче вернуть мир в средневековье, если они сначала скооперируются, а потом поделят между собой то, что осталось.
«В средневековье, – подумала Джейни. – Чума или другая смертоносная болезнь – по тем временам самый подходящий способ».
– Они разбросаны по всему миру. Пакистан, Саудовская Аравия, некоторые государства бывшего Советского Союза. Согласно тем же слухам, оказавшиеся не у дел русские ученые поставляли сырье; когда Советский Союз развалился, многие образцы микробов начали исчезать из русского эквивалента ЦКЗ. Мы были слишком заняты поисками бесхозного ядерного оружия, чтобы следить за какими-то там малявками.
– А они-то и представляли собой настоящую угрозу, – задумчиво сказала Джейни. – Кто-нибудь пытался добраться до этой «Коалиции»?
Лейни пожала плечами.
– Не знаю. Если и пытались, это наверняка происходило значительно позже начала первой Вспышки. Но кто мог этим заниматься? Армия, ЦРУ? Все были в таком смятении. Готова поспорить, «Коалиция» по-прежнему существует, усиленно трудится, чтобы создать еще больший хаос.
Послышался шорох ветвей, громче, чем просто от ветра. Повернувшись на звук, Джейни увидела неподалеку в зарослях стаю индеек. Она выпрямилась, вытащила из колчана стрелу, приладила ее и выстрелила. Птицы упорхнули в лес, стрела Джейни пролетела мимо.
Зато стрела Лейни – нет.
– Какая большая индейка, – сказала Джейни, стоя над все еще вздрагивающей птицей.
Лейни наклонилась, приподняла штанину, вытащила нож из пристегнутых под коленом ножен, выпрямилась и протянула его Джейни.
– Хотите?
Джейни приподняла собственную штанину, продемонстрировав точно такое же приспособление.
– Это ваша птица.
– Ладно.
Лейни наклонилась и перерезала индейке горло. Дрожь прекратилась. Из обрубка хлынула кровь. Когда поток уменьшился до тонкой струйки, Джейни сказала:
– Давайте возьмем ее за ноги и понесем вместе. Слишком уж она тяжелая.
Так, с болтающейся между ними обезглавленной индейкой, они дошли до электростанции. Беглая проверка показала, что все в порядке, и они двинулись обратно, ускорив темп – кровавый след имел скверную особенность привлекать крупных хищников. Проходя по возвышенному месту, Джейни глянула в сторону антенн сотовой связи и сказала со вздохом:
– Разве не здорово было бы снова заставить их работать?
– Черт побери, я и так весь в крови!
Том отнес птицу в сарай, выпотрошил ее и бросил бесполезные внутренности в растущую груду свиных останков, а саму индейку положил в раковину.
Они проведали девочку, которая чудесным образом все еще держалась за счет собственных ресурсов. Отец по-прежнему нес вахту на краю постели. Джейни сочувственно дотронулась до его плеча, но промолчала.
– Не хочу давать ему ложную надежду, – сказала она, когда они вернулись на кухню, – но я не думала, что девочка протянет так долго. Эта инфекция в ноге… Но может, личинки снимают часть нагрузки с ее системы в целом. Раз эта инфекция под контролем…
Лейни смотрела, как Джейни ставит большую кастрюлю с водой на чугунную кухонную плиту.
– Где все остальные?
– Обычная рутинная работа. В это время года много дел с подготовкой к посадке. Зачем, по-вашему, Том собирает все эти внутренности? Затем, что он помешан на удобрениях. В конце концов он перемелет их и приготовит что-то вроде мерзкого супа… Эд называет его жидким золотом. Остальные снаружи, готовят землю – морковку и зелень можно будет сажать совсем скоро. У нас есть трактор. Том и Терри ухитрились перевести его на этанол. Раньше мы пахали землю плугом, с помощью коней, но это кошмар какой-то, такая тут каменистая почва. Эта симпатичная каменная стена вокруг внутреннего двора сделана из булыжников, которые мы вытащили из земли на протяжении двух первых лет.
К тому времени, когда Том принес индейку, вода закипела. Пока они ощипывали перья с пупырчатой кожи птицы, Лейни продолжила прерванный рассказ о своем переселении на восток.
– Я сотрудничала с одним детективом в Бостоне, когда работала над делом Дюрана. Уилбур был родом с юга. Ну, когда мы впервые встретились, этот детектив был удачно женат, но его жена умерла во время первой Вспышки. Мы поддерживали связь. Когда биокопов начали рассылать по всей стране, меня направили в Бостон. Вскоре после этого мы с Питом… ну, стали жить вместе. – У нее сделался почти смущенный вид. – События развиваются быстрее, когда мир вокруг разваливается на части.
– Это точно, – с искренним сочувствием откликнулась Джейни. – У нас с Томом все получилось похоже, хотя мы знали друг друга всю жизнь. Человек собирается, когда… возникает необходимость.