Дневник для Стеллы

17. Это письмо должно было уйти с сегодняшней почтой, но помешали всякие дела, и, кроме того, два вечера подряд я возвращался слишком поздно, а посему оно теперь задержится до четверга. Я был зван нынче вместе с мистером Стерном на обед и пил там ирландское вино; перед тем как мы расстались, явился предводитель всех пустобрехов полковник Эджворт[185], а посему я поспешил откланяться. Сегодня вышел «Тэтлер», целиком заполненный моим «Дождем» и вступлением к нему. Меня уверяют, что это самое лучшее из всего, когда-либо мной написанного, и я, признаться, держусь того же мнения. Думаю, что епископ Клогерский даст вам его прочесть. Напишите мне, пожалуйста, пришелся ли он вам по вкусу. Тук собирается напечатать мои «Разные сочинения»[186]. Я не пожалел бы пенни, чтобы, среди прочего, в него вошло мое письмо епископу Киллалуйскому[187]; это было бы свидетельством моего уважения к нему. Не могли бы вы, будто ненароком, упомянуть, что слыхали о готовящемся издании моих «Разных сочинений» и потому очень бы хотели, чтобы издатель имел в своем распоряжении и это письмо; но только не проговоритесь, что пожелание исходит от меня. Я уже, собственно, запамятовал, удалось оно мне или нет, но поскольку его очень уж хвалили, то я и подумал, что оно, возможно, заслуживает быть напечатанным. Завтра я закончу это письмо, с тем чтобы на следующий день его отправить. Мне очень досадно, что вам пришлось писать третье письмо, получив от меня только второе, в то время как я написал вам целых пять; надеюсь, теперь они вами уже получены; а засим объявляю вам, что вы дерзкие, маленькие, славные, дорогие плутовки и прочее.

18. Я был приглашен нынче на обед вместе со Стрэтфордом и прочими к одному молодому купцу в Сити, где меня потчевали отшельническим и токайским. Мы просидели там до девяти, и я только что вернулся домой. Пес Патрик по обыкновению куда-то запропастился и пьянствует, а я никак не могу найти свой халат. Надо бы мне прогнать этого бездельника: за три недели он напивался по меньшей мере раз десять. А сейчас я не располагаю временем, чтобы еще о чем-нибудь вам рассказать, и посему желаю вам спокойной ночи.

19. Возвратился из Сити, где обедал у одного купца вместе с мистером Аддисоном. Только что в кофейне мы узнали о назначении герцога Ормонда наместником Ирландии; это было объявлено сегодня во время заседания Тайного совета[188] в Хэмптон-Корте. Мне пока не удалось повидать мистера Гарли, но я все-таки надеюсь, что дело с первинами улажено. Попытаюсь, если удастся, увидеть его завтра утром, но это письмо будет отправлено нынче вечером. Посылку я уже передал мистеру Стерну, а он перешлет ее вам с одним своим приятелем. Она адресована мистеру Карри на дом; как только она будет получена, вас тотчас известят; надеюсь, это произойдет в ближайшее время. Носовые платки приятель Стерна положит в карман, чтобы не платить за них пошлину. И на этом заканчивается мое шестое письмо, которое я отправляю, получив от МД только три: я изрядно опередил их теперь и буду придерживаться этого и впредь, и да благословит господь всемогущий драгоценнейших МД.

Письмо VII

Лондон, 19 октября 1710.

[вторник]

О боже, я погиб! Этот лист шире других, а мне ведь все равно придется исписать его с обеих сторон, но раз это предназначено МД, то я не стал бы считаться, даже если бы мне пришлось исписать вдвое больше. Я уже рассказал вам сегодня в предыдущем письме, где был и как провел этот день, а посему…

20. Сегодня я отправился в канцелярию государственного секретаря, к мистеру Льюису, узнать, когда я смогу увидеть мистера Г арли, и, представьте себе, как раз в это самое время появляется мистер Гарли собственной персоной и приглашает меня завтра с ним пообедать. А нынче я обедал у миссис Ваномри[189], после чего пошел навестить обеих леди Батлер[190], однако привратник сказал, что их нет дома: дело в том, что завтра должно состояться бракосочетание младшей из них, леди Мери, которая выходит замуж за лорда Эшбернхема[191]. Это самая выгодная партия в Англии: двенадцать тысяч фунтов годового дохода, пропасть денег. Напишите, понравился ли мой «Дождь» в Ирландии? Я не припомню случая, чтобы какие-нибудь стихи пользовались здесь большим успехом. Вечер я провел нынче с Уортли Монтегю[192] и мистером Аддисоном за бутылкой кларета. Знают ли в Ирландии, каким влиянием я теперь пользуюсь среди ториев? Меня, правда, все здесь за это осуждают, но я нисколько этим не озабочен. А довелось ли вам услыхать что-нибудь о стихах «Жезл Сида Хамита?» Ради всего святого, ничего о них не говорите. Впрочем, вряд ли кто подозревает, что я к ним причастен, хотя все и держатся мнения, что никто, кроме Прайора или меня, не смог бы их сочинить. До ваших мест они, видно, еще не дошли. Здесь напечатана также баллада о выборах в Вестминстере, полная каламбуров, которую я написал за полчаса; она здесь нарасхват, хотя это не более, чем пустячок. Но это тоже тайна для всех, кроме МД. Если у вас этих стихов нет, я их привезу с собой.

21. Сегодня в кофейне я получил четвертое письмо от МД. Да хранит господь всемогущий дорогую бедняжку Стеллу, ее глазки и головку. Бесценная моя бедняжка, что нам предпринять, чтобы вылечить их? Ваши недуги наносят ущерб вашим достоинствам. Если бы небесам было угодно, я бы в эту самую минуту собственными руками побрил вашу бедную головку, будь то здесь или в Ирландии. Прошу вас, ничего не пишите и не читайте ни этого письма, ни чего-либо другого, а я впредь постараюсь писать разборчивее, чтобы Дингли все могла прочесть, хотя мое перо начинает спотыкаться, стоит мне только подумать, кому я пишу. Прежде чем отвечать на ваше письмо, расскажу, что обедал нынче с мистером Гарли и он представил меня графу Стирлингу[193], шотландскому лорду, а вечером пришел лорд Питерборо. Я просидел с ними до девяти, потому что мистер Гарли никак меня не отпускал, и, кроме того, мне хотелось узнать что-нибудь о моем деле. Мистер Гарли уверяет, что королева уже даровала первины и двадцатину, но он пока еще не разрешает сообщить новость архиепископу, потому что королева намерена объявить об этом ирландским епископам по всей форме; там будет также упомянуто, что это сделано на основании моей памятной записки, на чем мистер Гарли настаивает ради вящего признания моих заслуг; мне предстоит снова увидеться с ним во вторник. Не знаю, говорил ли я вам, что в гой же самой записке, переданной королеве, я ходатайствовал сверх того еще о двух тысячах фунтов в год[194], хотя мне это и не поручали; но мистер Гарли сказал, что последнее пока еще невозможно и что нам надо будет поговорить об этом позднее. Как бы там ни было, начало положено, и со временем, быть может, и это удастся осуществить. Пожалуйста, не говорите пока, что с первинами все улажено, если только в конце письма я не дам вам разрешения. Я думаю, ни одно дело не было завершено с такой быстротой и только благодаря личному расположению ко мне мистера Гарли, чья обязательность превосходит всякую меру, и я даже не знаю, как мне теперь вести себя, разве что дать мошенникам вигам убедиться в достоинствах человека, которым они пренебрегли. Кстати, в моей памятной записке, врученной королеве, о лорде Уортоне говорится без всяких обиняков. Надеюсь, этот предмет представляет для вас не меньший интерес, нежели рассказы Тиздала о спорах в конвокации[195]. Как бы там ни было, на завершение всех формальностей с первинами понадобится, надо думать, месяц или два, и тогда мне больше нечего будет здесь делать. Мне остается лишь поделиться с вами одной нелепейшей мыслью, раз уж она только что пришла мне в голову. Когда о завершении этого дела станет известно, напишите мне, пожалуйста, беспристрастно, приписывают ли мне у вас в том хоть какую-нибудь заслугу или нет; по моему глубокому убеждению, она настолько велика, что я даже никогда не рискну в этом признаться. — Дерзкие девчонки! Оттого, что я пишу «Дублин, Ирландия», вы считаете своим долгом писать «Лондон, Англия»[196]: это все не иначе как козни Стеллы. Так вот, в отместку я не стану отвечать на ваше письмо до завтрашнего дня, вот так-то. А сейчас я собираюсь писать кое-что другое, но не долго, потому что уже поздно.

185

Полковник Эджворт Амброз. — В 1689 г., служа в чине капитана, был вместе со своим отцом — командиром полка Джоном Эджвортом — уволен из армии за обман при снабжении солдат обмундированием, но затем вновь восстановлен на службе.

186

«Разные сочинения». — Еще во время своего предыдущего пребывания в Лондоне Свифт задумал издать том своих избранных произведений и наметил его состав; книга эта — «Разные сочинения в прозе и стихах» — вышла в конце февраля 1711 г., однако напечатал ее не Тук, как предполагал Свифт, а Джон Морфью.

187

…письмо епископу Киллалуйскому… — Возможно, ошибка Дина Свифта, впервые опубликовавшего эту часть текста «Дневника», или наборщика, потому что Свифт в это время весьма прохладно относился к Джону Линдсею, епископу Киллалуйскому, — одному из двух епископов, в помощь которым Свифт и был послан в Лондон для ходатайства об отмене первин. Свифт считал, что тот только мешал ему в этом деле, хотя впоследствии, как это видно из «Дневника», он, вероятно, из политических соображений, содействовал назначению Линдсея епископом Армским. Скорее, речь идет об Уильяме Ллойде, епископе Киллалайском, с которым Свифта и Стеллу издавна связывали дружеские отношения. Текст самого письма не сохранился.

188

…вo время заседания Тайного совета… — Тайный совет — совещательный орган при английском короле, который определял число его членов и состав; решения Совета не подлежали утверждению парламента.

189

Миссис Ваномри — Эстер Стоун. Дочь налогового инспектора в Ирландии, она вышла в 1686 г. замуж за обосновавшегося в Дублине голландского купца Бартоломью Ваномри, ставшего в 1697 г. лорд-мэром Дублина; после его смерти в 1703 г. вдова, обладая значительным состоянием, решила переехать в Лондон вместе с четырьмя детьми: двумя дочерьми — Эстер и Мери, и двумя сыновьями — Бартоломью и Джинкеллом. Свифт мог познакомиться с ними еще до их переезда в Лондон в 1707 г., во всяком случае, в его «Указе о заключении договора между доктором Свифтом и миссис Лонг», которая состояла с семейством Ваномри в родстве, дважды упоминаются миссис Ваномри и «ее прекрасная дочь Хесси» (то есть Эстер), а Свифт в этом «Указе» представлен живущим в Лестерфилдс, где проживал в это время сэр Э. Фаунтейн, у которого Свифт гостил в декабре 1707 — январе 1708 г. Следовательно, если Свифт не был знаком с ними раньше в Ирландии, то знакомство состоялось сразу же после приезда семейства Ваномри в Англию. В мае 1709 г. они уже переписывались, как явствует из сохранившегося списка отправленных Свифтом писем. Эстер, которая, по-видимому, более всего привлекала в этом семействе Свифта, родилась в конце 1687 г. или в начале 1688 г., тогда как Свифт считал, что она года на три моложе, как видно из записи в «Дневнике» от 11 августа 1711 г.

190

…обеих леди Батлер — дочерей герцога Ормонда.

191

Эшбернхем Джон (1687—1737) — барон, был в это время скорее близок к вигам.

192

Монтегю Эдуард Уортли (1678—1761) — член парламента; в 1712 г. женился на леди Мери Пирпонт.

193

Граф Стирлинг — Александр Генри (1664—1739).

194

…я ходатайствовал …еще о двух тысячах фунтов в год… — Некоторые приходы Ирландии отчисляли от трети до половины своего дохода в пользу английской короны; общая сумма по подсчетам Свифта составляла около 2000 фунтов; и он решил добиться, чтобы эта сумма была дарована ирландской церкви.

195

…рассказы Тиздала о спорах в конвокации. — Тиздал Уильям (1669—1735), окончил Тринити-колледж, с 1696 г. член совета этого колледжа; как и Свифт, выступал в защиту высокой церкви, то есть принадлежал к той части священников государственной англиканской церкви, которые отстаивали догмы более близкие к католицизму; хотя Тиздал считал себя полемистом одного ранга со Свифтом, между ними сохранялись некоторое время дружественные отношения, о чем свидетельствуют письма Свифта к нему.

196

Лондон, Англия… — Адресуя свои письма, Свифт указывал не только Дублин, но и без особой необходимости писал «Ирландия», Стелла же, шутя, добавляла к слову «Лондон» «Англия».