Потом он о чём-то вполголоса беседовал с тётей, я разобрал только имя Луизы. Наконец он взял меня за руку, попрощался с тётей Беттиной и сказал на прощание:
– Ну, значит, договорились. Было бы глупо пропустить такой важный семейный праздник из-за мальчишеской болтовни.
Уже в поезде я сказал:
– Знаешь, пап, не зря ты ругал железные дороги!
И я рассказал ему обо всех своих злоключениях и о разбитом окне, за которое мне пришлось заплатить.
Папа, конечно, побранил меня, но я понял, что в глубине души он признаёт, что я прав. Ещё бы, я ведь тоже признал, что он прав.
Теперь я опять со всеми дружу и на седьмом небе от счастья.
Вчера на вокзале меня ждала целая толпа: родственники, друзья, знакомые – все пришли меня встречать, только и слышалось со всех сторон: «Джаннино… Джаннино…» Будто солдата, вернувшегося с войны с победой.
А уж дома что мне устроили, просто не описать, стоит только вспомнить, и слёзы наворачиваются на глаза. Бедная маменька рыдала, сёстры наперебой целовали, а Катерина утирала глаза передником и повторяла:
– Ах, синьор Джаннино! Ах, синьор Джаннино!..
Оказывается, когда сбежавшие мальчишки возвращаются домой, им прощают всё!
А вот ещё одна радостная новость: моя сестра выходит замуж за доктора Коллальто! Свадьба состоится через пять дней, а значит, будет пир со всевозможными сластями…
Коллальто надоело ждать, когда доктор Бальди возьмёт его в помощники, и он устроился ассистентом в одну крупную клинику в Риме, не помню, как называется. Теперь ему нужно срочно перебираться в Рим, и, чтобы Луиза могла поехать с ним, они решили пожениться.
Сказать по правде, я расстроился: я так люблю Луизу! Да и доктор Коллальто мне нравится – он весёлый парень, умеет пошутить со мной и сам не обижается на шутки. Но что поделаешь.
18 октября
Я настоящий счастливчик! Вчера Коллальто принёс мне роскошную коробку красок и сказал:
– Держи, это акварель. У тебя явно способности к живописи.
А сестра погладила меня по голове и добавила:
– Каждый раз, доставая краски, вспоминай свою сестру, которая далеко.
Её голос звучал так ласково, что я чуть не расплакался, но подарок был так прекрасен, что я запрыгал от счастья. А потом убежал в свою комнату, чтобы поскорее показать своё новое сокровище тебе, мой дневничок. Первым делом я раскрасил зверинец, который нарисовал ещё на вилле тёти Беттины, когда меня запирали.
Я показал свой рисунок Коллальто, и он сказал:
– Ух ты, молодец! Напоминает картины Джотто!
И вот что я скажу вам: если бы я не придумал этот зверинец, я бы его так и не нарисовал, и тогда эта прекрасная работа никогда не увидела бы свет! Значит, иногда мальчишкам, если они рождены для искусства, никак не обойтись без проказ! Почему же тогда родные так и норовят отругать или наказать нас?
Ну да ладно, всё-таки Коллальто сделал мне роскошный подарок, и теперь нужно придумать, как его отблагодарить.
Кое-что я уже приметил… правда, для этого нужно ещё раздобыть несколько лир…
19 октября
Сегодня утром Луиза завела меня к себе в комнату, поцеловала и протянула серебряную монетку, слёзно умоляя меня не безобразничать, а то со всей этой предсвадебной кутерьмой некому за мной следить…
Я всегда говорил, что Луиза лучше всех.
Я схватил монетку и бросился на улицу.
Я купил 12 шутих со свистом, 6 римских свечей, 8 хлопушек, 4 огненных колеса и ещё разных других фейерверков, которые я запущу в саду в честь жениха и невесты.
Самому не верится, что мне это удалось. Ну а пока я спрятал всё это богатство в мамин шкаф, вот будет сюрприз!
24 октября
Вот и наступил великий день!
C 19 числа я не написал в дневнике ни строчки: не до того было!
В эти дни оказалось, что и мальчишки могут быть полезны, особенно если их вежливо попросить. В доме готовилось торжество, и взрослым то и дело было что-то от меня нужно. Джаннино туда! Джаннино сюда! Джаннино тут! Джаннино там! Я едва поспевал всюду. Кому моток пряжи, кому рулон шёлка, кому образцы ткани, кто-то посылал на почту за письмами, кто-то – отправлять телеграммы… По вечерам я валился с ног от усталости, зато совесть моя была чиста, ведь я выполнял свой долг ради сестры.
И вот наконец-то сегодня свадьба, и вечером я устрою фейерверк и докажу Коллальто, который всё время посмеивается, называя меня шурином, что мальчишки тоже способны любить своих родственников и быть благодарными за подарки.